– Надо ехать. – Тут он глянул на меня, будто первый раз увидел, и неожиданно цепко ухватил за плечо. – Ты! Ты поедешь со мной!
– Ага, разбежался! – возмутился я, пытаясь отцепить его руку. – Прямо без штанов побегу!
– Ты не понимаешь, Себастьян, – уже совершенно трезвым голосом произнес Джек. – Мне до зарезу нужно содействие официала ордена Изгоняющих!
Выбить Пратта из колеи могло лишь чрезвычайное происшествие, поэтому я опрометчиво давать никаких обещаний не стал и потребовал объяснений:
– Выкладывай, что стряслось!
Рыжий только головой помотал.
– Времени нет, – заявил он. – Нельзя терять ни минуты!
– Какого беса?.. – начал было я, но Джек просто вытолкал меня за дверь.
– Быстрее! – и поспешил в раздевалку.
Выяснять отношения на виду у его подчиненных было последним делом, поэтому я молча пересек караульное помещение, прикрыл за нами дверь и лишь тогда насел на приятеля с расспросами:
– Ты что творишь вообще?
– Слушай, Себастьян, – Джек умоляюще сложил руки на груди, – очень тебя прошу: прикрой мою задницу. Дело пахнет жареным, а от тебя не убудет.
– Прикрою, не вопрос. Ты объясни толком, что происходит!
– Объясню по дороге! – Пратт распахнул шкафчик и принялся лихорадочно выгребать из него одежду. – Через полчаса встречаемся на обычном месте, я пока с отцом Домиником твое участие в расследовании согласую.
– В расследовании чего? – не на шутку разозлился я, но рыжий уже натянул сапоги и выскочил за дверь, на ходу застегивая рубаху.
Вот подлец!
Я отбросил полотенце, достал из шкафа исподнее и не удержался от крепкого словца:
– Бесов праздник!
В особо щекотливых случаях Джек и в самом деле не рисковал обращаться к излишне прямолинейным в вопросах морали и этики братьям-экзорцистам и просил о содействии меня, но никогда еще при этом заместитель главы Охранки не выглядел так, словно ему смазали скипидаром известное место.
Ох, непростое расследование намечается!
Однако деваться было некуда – зачем же еще нужны друзья? – и я в сопровождении все того же неразговорчивого провожатого поплелся на выход.
К этому времени на улице окончательно стемнело, стало промозгло и уныло. Студеный ветерок легко проник под камзол, я поежился, поднял ворот и поспешил на поиски подручных. Тонкая ткань совершенно не защищала от холода, а сапоги так и скользили по обледенелым булыжникам, но долго блуждать по темным улочкам не пришлось: цедивший подогретое со специями вино Ори обнаружился на открытой веранде ближайшего питейного заведения.