– А бумаги? Если новый глава службы вздумает устроить ревизию, он не отыщет следы денег?
– Не отыщет, – уверил меня Паре. – Да и чего тебе волноваться? В крайнем случае продолжишь сотрудничество на прежних условиях.
– Подумаю над этим, – кивнул я.
В свете предстоящих трат избавление от «десятины» пришлось как нельзя более кстати, но с другой стороны – операционные риски возрастали многократно. Теперь никто не прикроет от надзорной коллегии, теперь придется полагаться лишь на собственные связи.
А сотрудничать с Готье… ну, не знаю, не знаю…
Не показался мне этот тип открытым к сотрудничеству. Такой умеет только брать.
– Мой тебе совет, – неожиданно произнес Малькольм Паре, – либо ищи нового покровителя, либо выходи из игры. Быть простым бандитом – это не твое. Не для того мы все это затеяли.
– Не для того, – согласился я. – Но и просто бросить все уже не смогу.
– Мое дело – предупредить, – пожал плечами мой бывший патрон.
– Я это ценю.
Забрать Берту и уехать в марнийское имение?
Хорошо бы, но слишком много незавершенных дел накопилось, слишком многими обязательствами за эти годы оброс. У нас как: вход – крона, выход – две. А чаще просто бритвой по горлу и в канаву.
Получается, надо начинать понемногу отходить от дел, чтобы в любой момент бросить все и уйти на заслуженный отдых, а не метаться по Святым Землям, скрываясь от рассерженных партнеров.
– Ну что ж, давай прощаться! – Мальком обнял меня, похлопал по спине. – Удачи!
– И вам удачи. – Я допил вино, прикрыл лицо полумаской и нахлобучил на голову шляпу. – Надеюсь, еще увидимся.
– Все может быть, – грустно улыбнулся Малькольм Паре. – Пути Святых неисповедимы…
Я кивнул и под звон серебряных бубенцов вышел в коридор.
Хмурый объявился уже под вечер. Без стука прошел в рабочий кабинет, молча уселся на стул для посетителей.
– Ну? – оторвался я от бумаг.
– Сделали, – успокоил меня бывший командир квартердека мятежной «Черной ласточки». – Но не всех.
– Чего так?
– Не застали на месте трех язычников, двух парней и девку. Успели умотать куда-то. Но найдем, никуда не денутся.
– Специально не ищи, – решил я и налил себе воды. – Но, если сами объявятся, избавься.
– Сделаю. – Хмурый поднялся со стула и потер уголок искривленного шрамом рта. – Что-нибудь еще?
– Нет, можешь быть свободен, – отпустил я его и уже вдогонку спросил: – Не всплывут хоть?