Я поднялась, свернув в рулон спальный мешок и уложив его в рюкзак, от которого на плечах уже ороговели мозоли. Колени хрустнули, когда я выпрямилась, и меня чуть покосило. Мы не голодали, но я чувствовала, как из нас медленно уходят силы. Я достала карту. До места, о котором говорили ещё на прошлой базе, оставалось около четырёхсот километров, и нам до сих пор не попалась ни одна машина с ключами или заправленная хотя бы на четверть. Либо одно, либо другое, и никогда одновременно. Я провела пальцем по сухой мятой бумаге старой карты, словно это приближало нас хотя бы на километр к точке. Она будто мифическая. Короткую радиопередачу мы словили ещё два месяца назад. Возможно, это место уже перестало существовать, или изначально являлось ловушкой. Но мы двигаемся именно к ней, тратя последние силы.
Глаза смыкались. Я не выспалась, но спать дольше шести часов просто опасно. Я медленно раздвинула ограждение из манекенов и прислушалась.
Ничего.
Вообще. Я так соскучилась по звукам птиц, по грохоту трамваев, колёсам машин, разговорам людей по телефону. Этот шум пропал внезапно, по щелчку. Как будто тебя ударили по уху, и теперь ты различаешь лишь странный приглушённый писк.
Я подкралась к выходу. Стеклянные витрины густо затянуты буроватым мхом, не пускающим свет внутрь маленького магазинчика. Этот же мох стлался по полу тонкими, подобно венам, нитями. Нити тянулись через ограждения межэтажного пролёта и толстыми лианами, ссохнувшимися на кончиках, свисали до самого пола. Там, под нами, на высоте почти пятнадцати метров, торчала статуя, полностью затянутая разными растениями, а на голове её светился жёлтый цветок с длинным вытянутым бутоном, похожим на раскрытую банановую кожуру. Я огляделась по сторонам. Ни шороха, ни случайного порыва ветра, задевшего какую-нибудь тонкую металлическую пластину. Мир будто погрузился в вакуум, и мы в самом его центре.
Я вернулась в магазин. Алиса похожа на кокон, из которого вот-вот должна появиться бабочка. Дочка спит так мило, что рука еле поднялась, чтобы погладить её по костлявому плечу и разбудить. Заспанные глаза открылись попеременно, а лицо исказилось в гримасе глубокой обиды, которая на самом деле растворится в ближайшие несколько минут. Я протянула Алисе воды. Пришлось остановить девочку на третьем глотке, иначе появляется шанс остаться без жидкости на долгое время.