– Ладно.
– Ты хорошая дочка. Отец радуется за тебя на небесах.
«Надеюсь, что нет», – подумала Диана, блокируя внутри себя противное чувство, похожее на муки совести. Для набожной тёти она несчастная пай-девочка, выросшая без матери, рано потерявшая отца и сумевшая закрепиться в городе за счёт прилежного труда. Тётя гордилась ей. А Диана безумно устала врать. Невыносимый стыд съедал её изнутри. Она потому и нечасто ездила в гости к близкой родственнице – боялась смотреть ей в глаза.
– Вы же знаете, я не верю в Бога. После смерти ничего нет.
– Но Бог верит в тебя, дочка. Ты ещё придёшь к вере. Через испытания и лишения, не через праздность. Бог приходит к каждому под разной личиной, но всегда через страдания.
– Тогда это плохой Бог.
– Бог ни плохой и ни хороший, доченька. Бога надо осмыслить. Сначала он предостерегает, и, только когда человек не видит знаки, которые к нему нисходят, ведёт себя как неразумное дитя, Богу ничего не остаётся, как проявить себя в другой ипостаси. Помню, как мы крестили тебя младенцем с твоей мамой. Жаль, фотографий не сделали. Тогда я ещё не превратилась в неуклюжую развалину. Но раз земля меня держит, значит, так надо.
Тётя Дианы замолчала, видимо, предавшись воспоминаниям.
– Если вам что-то понадобится, вы звоните.
– Я помолюсь за тебя, дочка. Не забывай старуху.
– Вы же не собрались умирать?
– Кто знает, когда придёт его срок. В моём возрасте планы на будущее строить поздновато. Силы растрачены. За собой убираю и ладно. Старость не подарок, будь она неладна. Но я не боюсь смерти. Чего у старости не отнять, так это смиренного успокоения.
– Тётя Света, а вы о чём-то жалеете?
– Нельзя прожить семьдесят шесть лет и ни разу ни о чём не пожалеть, милая.
– Поделитесь со мной?
– И охота тебе слушать вздор старой перечницы?
– Ваши слова могут заставить меня задуматься. Родители не захотели или не успели поделиться со мной житейской мудростью. Жаль, что я поздно это поняла.
– У тебя что-то стряслось?
– Мне не на что жаловаться. Просто жизнь могла быть… полнее, что ли. Не знаю, как выразить словами.
Пока немолодая женщина собиралась с мыслями, находясь от Дианы за добрую сотню километров, последняя успела полить из лейки ховею[1]. Тётя пользовалась стационарным телефоном и не могла позволить себе такой привычной роскоши, как свобода передвижения во время разговора.