– Сладкие блины хотите купить? Вот, разные есть, с яблоками, вишней, творогом.
Проходившая мимо женщина, та, что продала Петру вареников, крикнула ей:
– Та це наш хлопчик, Таню!
Он купил блинов с яблоками. Денег передал почти в два раза. Удивительное тепло прокатилось у него внутри. Его признали за своего. Он еще сильнее ощутил родство со стоящими вокруг него людьми. На каком-то сверхъестественном уровне, он осознал свою причастность к этой земле и людям. Что произошло с ним, в тот момент, он так и не понял, как следует. Времени было мало. Поезд отправляется. Надо продолжать путь. Он так и не смог объяснить себе отчего, запрыгивая в вагон, так сжалось его сердце.
Покинув Вадул Сирет поезд потащился по холмистой местности Прикарпатья. Челноки разбрелись кто куда по купе. Петр убрел к Саше, Толик где то зацепился языком, оставив на время Галю и Иру. Однако женщины не скучали в одиночестве. В Вадуле они в складчину со студентами Славой и Денисом накупили блинов, вареников, варенья и теперь готовились к трапезе. За окном уже совсем стемнело, но спать совершенно не хотелось.
– Располагайтесь, мальчишки поудобнее – сейчас будем на ночь объедаться, – весело
стрекотала Ира.
– От того, как мы питаемся в пути, не превратиться бы нам самим в такие же чувалы.
– отреагировала Галя.
– Глупости! Ешь – пей, в свое удовольствие. Дорога дальняя, так пусть будет она веселее.
– Да… – просто согласился Денис, сохраняя задумчивое выражение лица.
– Ой! Чего боюсь только, так это Пыталова, – неожиданно вспомнила Ира. Жуткое
место. Сколько раз проезжала – всегда душа в пятках. Интересно сколько в этот раз сдерут?
– Не тушуйтесь. Сколько возьмут – столько возьмут. Гройзберг свое дело знает.
Тип хитрый. С ним не страшно границу проходить – лишнего не передаст. – успокоил Денис.
– Денис правильно говорит. Гройзберг – жук еще тот. Запрется с таможней в купе, что-то темнит. Не удивлюсь, если половину от наших денег кроит. Ну, да ладно, все равно лучше, чем с таким, как Андрусевич, например, ездить. Помню, как этот Андрусевич, прямо перед границей, с группой переругался. Бросил всех – разбирайтесь, мол, сами с таможней, раз я вам не мил. Таможенники тогда пол вагона переворошили. Некоторых чуть не ссадили. Чудом откупились! После таможни, его чуть наши мужики не укокошили.