друзья. Ей 19 и секретов между собой мы иметь не привыкли… Правда, в последнее время, она мне нервы то потрепала… Но это, уже больше касается ее личной жизни.
– Вот-вот. Мне интересно, в плане общего развития. Разделяет она твои взгляды? Наверное, у нее уже свои экспериментальные данные есть.
– Ой, не давите мне на мозоль ребята. Э-эх! Все бы хорошо… но… Она у меня девчонка самостоятельная. Дома и приготовит и приберет, да и учится неплохо. В отношении с мужчинами всегда мои взгляды разделяла. Но то, что сейчас с ней происходит, ни одной мамаше не пожелаю… Так вот, все было нормально и на тебе! Две недели назад застаю ее, у нас дома, с каким-то джигитом. Высокий, худой, носатый, страшный! Ты бы его видела Галя! Поздоровался со мной, чай попили. Оказывается, учится с ней. Иса зовут. Я сидела, как на иголках. Он из какого-то аула в Ингушетии. Всего три года здесь. Можете себе представить? Разговаривал, правда, вежливо. Ушел. Я ее спрашиваю: Он для тебя кто? А она: это мой друг. Я знаю, что ты будешь волноваться, если почувствуешь, что у меня есть что-то важное, о чем я не говорю. Поэтому, я и решила тебя познакомить с человеком, который мне близок. Он мне нравится и с ним, я, возможно, захочу связать свою жизнь. Здесь, я чуть в обморок не упала, кондрашка чуть не достал меня. Волосы дыбом у меня встали. За этого горца?! Черного, носатого?! Мусульманина! За что же такое наказание, Господи? Я чуть не разрыдалась… Что же ты, девочка моя, дуреха, не видишь, кто он такой? Он же дело свое сделает, а после, или бросит, или, и того хуже, издеваться будет. А если захочет жениться, то он еще и дурак, а ты – еще большая дура! Горе найдешь, а не счастье. Узнаешь, что значит, такой наивной, чистой девочке, как ты, стать рабыней средневекового дикаря, почти зверя. На улицу ступить без него не сможешь, слова своего лишишься. Знаешь, что для них, руку на жену поднять – ничего не стоит? Женщина для них, не человек, имей в виду. – Ира сильно разгорячилась, неподдельная тревога за дочь, заставила ее поменяться в лице, большие красивые карие глаза наполнились страхом, веки опустились. В эту минуту, перед окружающими, предстала совсем иная Ира, жалкая и несчастная, как вымокший в грозу котенок.
– Господи, за что ж такое наказание! – повторила она. Кто-нибудь, может мне посоветовать: что делать? Я уже все передумала.