– За хорошие поступки переживать не стоит. Потом, ты приобрела опыт, а если он человек благодарный, и добрую память, – сказал Петр, после продолжительной паузы.
– Слабое утешение.
– Слабое потому, что не слишком в него веришь.
– Совсем не верю. Говорят, что дороже всего человеку стоит его глупость. Это про меня.
– Но, ты ведь, только что, говорила о любви. Она, по-твоему, глупость что ли?
– Вот и я об этом, – влезла Галя.
– Нет. Конечно, нет. Когда она есть, это прекрасно… Но когда остаешься у разбитого корыта, отдав всю душу, силы и чувства… Кажется, что была набитой дурой. – Ира захлопала тяжелыми накрашенными ресницами и глаза ее покраснели. Она стыдливо отвернула голову, потрогала длинными пальцами уголки глаз и замолчала. Через пять секунд, она, как будто, пришла в себя, встряхнула копной золотистых волос и равнодушно уставилась в черное окно.
– Ай-я-яй… И опыт и любовь выпадает на твою долю и все равно плачешь. Не хорошо. Не справедливо. Тебе завидовать можно. – мягко упрекнул Петр.
– Поздно уже, – подал наконец голос Денис. Спасибо вам за компанию, не будем мешать и сами соснем чутка.
– Денис прав, – сказал, поднимаясь, Слава – уходим?
– Уходим, – согласился Петр.
– Приходите завтра. Продуктов еще море. А увидите Толика – кликните его, – были последние слова Гали.
Ребята молча уковыляли. Стояла глубокая ночь. Пол вагона сладко и сытно спали. Но были и те, кто еще шебаршился и гундосил. Кто-то дулся в карты. Среди них был и Толик. Вагон ровно поскрипывал, мягкий свет ламп ложился на капроновые мешки, постельное белье и, торчащие из-под него, ноги челноков. Было жутко душно. Поезд София – Петербург подходил к украинско-белорусской границе.
Утро. Около 11 часов. Состав упорно ползет по серым и плоским просторам Белоруссии. Большинство уже проснулись, помылись и пили чай. В поездах, как известно, долго не спиться. За окном мелькает однообразный пейзаж голых рощ. Погода стала еще более неприветливой. В вагоне спокойно и буднично, еще одна ночь и пассажиры прибудут в Питер. Еще одна ночь, но какая! Будущей ночью челноков ожидает самый страшный пункт их путешествия – таможня города Пыталово. Неизвестно, как и кто дал столь красноречивое название этому пограничному поселку, но, вне всякого сомнения, оно себя оправдывало и нагоняло ужас, по мере приближения. Ведь на этой станции их встретит самая жадная и опасная таможня – таможня Российской Федерации.