- Но настоятельница... – ротный очень
пытался скрыть злость.
- Не уйдем. Это мой храм, и я его не
оставлю.
- Настоятельница, мы не сможем
удержать этот город. Рубеж обороны в двадцати километрах сзади. Мы
посланы только придержать ксенов здесь и дать время тем, кто его
готовит.
- Капитан, вы в искупление верите? –
ух и взгляд у служительницы. Так сержант в учебке смотрит на
рядового, не знающего простейших вещей.
- Это здесь причем?
- Я не знаю, за какие грехи Император
наслал на нас этих ксеносов. Но я знаю, что грехи надо искупать. И
мы их здесь искупим. И не вам в этом нам помешать.
- Мать-настоятельница, позвольте мне
объясниться с капитаном. Я солдат лучше знаю... - в прокуренном
голосе изредка прорываются мелодичные нотки, словно сквозь рев '
Химеры ' звон колокольчика.
- Поговори с ним, сестра, – надо же,
эта мегера может говорить спокойно.
- Где же ты узнала солдат? Хм ...
сестра, – голос офицера сочится сарказмом.
- Миника. В борделе. Капитан, мы не
уйдем. Вон, видите - Вигонда. Она медиком была в приюте нашем.
Очень хорошим медиком...
- Да хоть трижды хорошим! Шла бы в
госпиталь, работы у нее будет по горло.
- Она десятерых ребятишек похоронила
из Рудного. И теперь не верит, что может лечить. Но убивать будет.
Или вон ту маленькую такую, видишь?
- Только морали от бляди мне не
хватало. Ты сама с к… почему остаться решила?
- Племяшка у меня была. На границе
джунглей, как раз где они вышли... – давненько ты такой тоски не
слышал, ротный, но уверенность и спокойствие быстро возвращаются –
капитан, эвакуируешь ты нас только силой... но лучше поделись
гранатами, их у нас совсем нет.
- Мля... Четверых к управе, там наши
машины. Ящик ... больше не могу.
- Да благословит Император твое и
твоих бойцов оружие, – надо же, настоятельница сменила гнев на
милость.
- Да увидит Император Деяние Ваше и
да искупит Деяние Ваше часть грехов планеты Вашей.
- Спасибо, капитан... а где эту
литанию говорят? – в прокуренном голосе все больше и больше
мелодичности.
- У нас на Криге. Прощайте,
настоятельница. Прощай... Миника.
Пустуют улицы поселка, только двое в
распахнутых кожаных плащах с откинутыми респираторами идут по ним,
наслаждаясь спокойными минутами.
- Млять, где мужики-то у них?
- Ну даешь, кэп! За нами на первом
рубеже. Это этим чумным плевать, а на мужиков указ о мобилизации
есть ... и законы военного времени заодно.