– Надо разоблачить квартирную мафию.
Костя расхохотался.
– Ничего не вижу здесь смешного, – обиделась я. – Если полиция бездействует… – и я изложила историю про с трудом заведенное уголовное дела на злодея Красавина.
– Но ведь дело завели, – сказал Костя, но почему-то сильно погрустнел при этом.
– Но ведь ничего не происходит, – возразила я. – Красавин даже не скрывается. И его даже на допрос еще не вызвали.
Костя посмотрел на меня затравленно. И я решила закрепить успех:
– Ты же понимаешь, что труп Ирке подкинули? Каким образом труп оказался в спорной квартире? То есть в бесспорной! Суд уже вернул права на нее законному владельцу! А Красавин все ходит и ходит в эту квартиру.
Костя размышлял. Мысли его были тяжелы. Я почти что слышала их каменную поступь.
– Хорошо, я приму это к сведению. И обещаю тебе – возьму в разработку, – предложил Костя компромисс.
– Нет, – решительно отвергла я половинчатые меры, – у тебя и без того дел хватает. А Ирку надо спасать! Ее в тюрьму могут посадить! Когда найдут…
Костя кинул на меня взгляд, почти разоблачительный. Но я его выдержала!
– Ты вообще в курсе, что полицию обманывать нельзя? – язвительно поинтересовался оперуполномоченный.
– А кто ее обманывает? – спросила я и испуганно заозиралась.
Повисла пауза. Тревожная.
– Костя… – я вложила в это слово всю мощь своего сметенного состояния.
– Что ты от меня хочешь? – опасливо спросил Костя.
– Мне надо знать причины смерти Маргариты Никандровой.
– Зачем?
– Она своими ногами пришла в квартиру на Остоженке? – не сдавалась я. – Мне надо знать, что запечатлела камера наблюдения в подъезде, – начала я с малого: коготок увяз – всей птичке пропасть. – Как ты понимаешь, не Осокина притащила этот труп в квартиру, а тем более – не она убила там гражданку Никандрову.
– Ты меня толкаешь на должностное преступление! – сказал Костя. – Ты это понимаешь?
– О нем никто не узнает!
– Это слабое утешение. И потом, что ты будешь делать с этой информацией? Зачем она тебе?
Мне нечего было сказать на это. И я озвучила первое, что пришло мне в голову:
– Я очень переживаю за Ирину.
– Ну и переживай, – пожал плечами Костя.
– Хочу быть в курсе подробностей.
– Подробности ты узнаешь по окончанию следствия. Достоверно!
– Следствие может идти годами…
– У нас есть четко оговоренные законом сроки!