А есть – Дыхание и возрождение и убережение этого Дыхания!
Оно – есть!
И он назвал его душой.
И назвал это своё восклицание, которое единственное в нём постоянно, – восклицанием.
…И вот он ощутил… во времени и в пространстве того «будет»… множество каких-то пещер… каменных же… но стоящих тесно одна к другой и высоко одна на одной…
Ощутил ёмкость и запах отдельной угловатой такой пещеры… и белизну и мягкость ложа… ощутил тело и запах самки… такой же нагой и доступной… которая среди множества этих сот-пещер… и среди целого их огромного нагорья… в этой своей благоуханной пещерке-норе… совершенно одна… без родичей… без единого самца… без единого хоть чьего-то потомка… и вся в здоровых и злых слезах…
Я сейчас – в походе.
Опять, опять!..
В новом походе.
В далёком.
Всё – сам! И – обо всём!..
Или – в новом плаванье.
В дальнем.
А что в новом полёте – так это само собой. Точнее – в улетании. В утрате веса… довлеющей значительности… видимого тела… Уж так – совершенно верно.
Я в походе – по зову, конечно, Пространства.
Что же ещё меня смогло бы позвать…
И в движении к этому самому Пространству.
В движении теперь уже – раз позван и вышел – обречённом и неумолимом.
К некой области в Пространстве.
Где я ещё не был. – Так как о ней даже и не знал.
Разумом.
Значит, разве что – духом.
В этой области, вернее, теперь уж и оглядываюсь…
Хочется и в ней сделаться, так сказать, – домашним.
Хочется, чтоб и она сделалась моим домом.
Эта область – ещё одна комната в доме Истины.
Лишь в её стенах – покой.
И вот – обхожу, обживаюсь…
И без похода – никак.
Потому что Пространство… меня и не спросило!
Я – всегда в походе.
Теперь же – что.
А как всё – по-настоящему? – На самом деле, реально, действительно, в натуре…
Как всё и Всё – окончательно подлинно!