Тем временем Олеся Левит подлила всем коньяка и закурила очередную сигарету.
– Я должен почти полгода играть свободного парня? – еще раз уточнил Андрей.
– Да, – кивнул Толоконников. – Типа, ты томишься в одиночестве и находишься в активном поиске.
– А на самом деле?
– Ну… закажем так… не желательно будет если ты с Надей появишься где-нибудь вместе… Или выложишь совместные фотки в сети. Ну ты понимаешь о чем я?
– Я должен позвонить Наде, – сказал Жуй и достал мобильник.
– Только запомни и сделай так, чтобы Надя поняла – на самом деле расставания не будет. Вы по-прежнему останетесь вместе, просто она на время спрячется в тень, – напомнил Николай Иванович.
– А потом? – спросил Жуй, прислушиваясь к гудкам.
– После завершения «Ультрамобиля» наш контракт исчерпывается и то, что будет после твоего возвращения в Питер – твое личное дело. – Сказав это, Толоконников опрокинул рюмку коньяка и с удовольствием закусил жареным. – Хотите – живите, как жили. Объявишь всем, что с Гриковой вы вновь вместе и если хотите – можете пожениться. Это ваше личное дело, а нашей фирме это уже будет до лампочки. Мы снимем свою кассу и пожелаем вам только счастья.
Однако телефонные гудки гудели, а Надя не отвечала. Жуй перезвонил еще раз и выслушав монотонность звучания, убрал трубку.
– Ладно, подкаблучник, давай-ка дернем за предстоящее турнэ! – задорно объявила Левит и приподняла рюмку коньяка, намереваясь чокнуться со своим молодым другом.
– Я не подкаблучник! – возразил Жуй. – Просто я не могу решать такие…
– Просто ты подкаблучник, мой маленький дружок! – Левит выпила. Удивительное дело – Олеся Левит много могла выпить, оставаясь относительно трезвой и рассудительной. И вот сейчас, после нескольких рюмок коньяка, когда у Толоконникова речь теряла внятность, а у Жуя мысли в легкую размазывались по внутренней стенке черепной коробки, Левит была бодра и весела, словно и не пила совсем. Что это? Годы практики? – Была у меня песня про таких как ты, называлась «Половая Тряпка». Помнишь?
– Я не тряпка и не подкаблучник! – еще раз упрямо возразил Жуй и закусил коньяк чем-то не то рыбным, не то мясным.
– Доказательства!
– Доказательства?
– Подка-а-а… – запела Левит, – …блу-у-у-у-чни-и-и…
Откинув вилку, Андрей Жуй, вновь полез в карман за мобилой. На этот раз Надя взяла трубку почти сразу и молодой рокер, сурово переводя взгляд с Левит на Толоконникова с упрямой настойчивостью стал доказывать что он не подкаблучник, что его слово – закон и что между им и Гриковой строгий патриархат. Он доказал это тем, что резко и твердо объявил своей замешкавшейся от неожиданного нападения подруге то, что предлагал ему Николай Иванович Толоконников. Надя попыталась было возразить и задать какие-то вопросы чтобы хоть что-нибудь понять, но Жуй строго оборвал ее и сказал, что будет так как он сказал и это не обсуждается. Так надо для предстоящего тура, так надо для группы, так надо для кассовых сборов.