Тропинка на Рябиновой заканчивалась у двухэтажной, ничем не примечательной дачи и уходила через калитку на участок, испещрённый собачьими следами. Крупный белый симпатичный пёс, выбежавший невесть откуда, залился громким, но совершенно незлым лаем. Отработав положенное, он, наверное уже привыкший к неожиданным посетителям, вылез через дыру в заборе на улицу и дружелюбно завилял хвостом. На его лай из дальнего, одноэтажного строения, очевидно бани, вышел хозяин, вид которого свидетельствовал о его пристрастии к напитку. Одет он был, как и всякий деревенский житель, не придающий серьёзного значения внешности, в старый, кое-где распустившийся свитер, мешковатые теплые штаны и матерчатую обувь на резиновой подошве, которая именуется в народе фразой «прощай, молодость». Добродушное лицо его сначала показалось мне непривычно свежим для столичного жителя – розовым и без морщин, но вскоре я понял, что это происходило от опухлости, которой отличаются серьёзно пьющие. К тому же выдавали и мешки под глазами. Обычно возраст людей, подверженных слабости, нелегко определить сразу, но, думаю, пятидесяти ему ещё не было. Выглядел он хоть и потрёпанно, но довольно бодро. На прошлогоднем, июньском, собрании членов товарищества решено было пойти по должникам, самым злостным из которых был Герман (так звали мужчину), задолжавший Обществу астрономическую сумму, основной частью которой были неплатежи за пользование электричеством. В состав комиссии был включён и я. Вид участка, противоречащий репутации неплательщика, несколько удивил меня. Фруктовые деревья были аккуратно побелены, тротуарные плиты дорожек очищены от лезущей травы, газон – в идеальном состоянии, ступеньки лестницы, ведущей на крыльцо, подметены, опрятно выглядело и само крыльцо. Несмотря на боевой настрой, женщины обратили внимание на роскошный куст белого пиона у самого входа, любовно огороженный самодельной декоративной изгородью и, видимо, пользующийся особой заботой хозяина. Герман встретил нас такой детской, обезоруживающей улыбкой, что мне в какую-то минуту стало стыдно за наш визит. В подобных ситуациях мужики типа меня прячутся за женщинами, и именно женщины в категоричной форме высказали должнику все, что наболело. Тот смутился, и я вынужден был отметить искренность его смущения, что обычно несвойственно закоренелым пьяницам, раскаяние которых носит больше театральный характер.