Татьяна много раз увещевала её, чтоб та была посдержаннее и помягче с мужчинами, но Марго только отмахивалась и говорила, что ей и так хорошо живётся, без всяких там альфа-самцов, и сказать нахалу и хаму в лицо, что он нахал и хам, это дело чести любой уважающей себя женщины.
И вот сегодня, в эту питерскую ненастную пору, ей вдруг взгрустнулось. Да так, что захотелось разреветься, прямо тут, на улице. Так вдруг стало жалко себя, что никто её дома не ждёт, и никому она, по сути, совсем не нужна. Даже самому захудаленькому, хоть какому-нибудь, мужчинке. Стареющая одинокая дура. Вот она кто. Да ещё и спина разболелась для полного счастья. Полезла сегодня на работе на стеллаж за книгой стихов Есенина и что-то щёлкнуло у неё в спине, по крайне мере так ей показалось, что щёлкнуло, и она еле слезла со стремянки. И целый день при любом неловком движении стреляло в пояснице так, что она всякий раз вскрикивала.
Татьяна, видя страдания подруги, намазала ей спину какой-то пахучей мазью и замотала шарфом, но всё равно спина периодически ныла. И вот такой развалюхой она шла сейчас по улице, жалела себя, и думала о том, что ей уже никогда не будет двадцать пять, и даже тридцать уже не будет, а там уже и старость не за горами, а самое страшное – немощь…
Скинуть бы сейчас лет двадцать! Стать молодой двадцатилетней девушкой… Всё бы тогда сделала по-другому в жизни. Совсем по-другому бы стала жить. Может, и профессию бы другую выбрала, и влюблялась бы в достойных мужчин, а не в разгильдяев и охламонов.
Так размышляла она, идя, периодически шмыгая носом, и вытирая глаза от налипающего снега и дождя, и вдруг споткнулась о ледяную колдобину, лежавшую на её пути, прямо посереди тротуара. Коммунальщики, как обычно в эту пору в Питере, работали из рук вон плохо.
Тут же стрельнула спина. Она, чуть не упав, остановилась, коротко вскрикнула от боли, и подняла голову на сверкающую в огнях вывеску, выросшую неожиданно прямо перед ней. Вывеска гласила – «Любой каприз за ваши деньги» и такая же яркая стрелочка указывала куда-то вбок.
Она посмотрела по направлению стрелочки и увидела неприметную дверь грязно-серого цвета. Рядом с дверью стоял надувной человек в колпаке с бомбошкой, на высоких тонких ногах. Человек этот колыхался и изгибался от ветра из стороны в сторону, и такими же надувными тонкими руками делал странные движения и жесты, будто зазывал её войти.