Утром Валя проснулась от полушёпота Никитичны.
– Валечка, подымайся, утро уже.
– Который час? – девушка приподнялась и зевнула.
– Пол седьмого, – Никитична открыла дверь шкафа. – Утро уже.
– А зачем так рано?
– Как же ж? К празднику готовиться, – взяла кое-какие вещи и удалилась.
– К празднику? В такую рань? – Валя нехотя поднялась с постели, потянулась, посмотрела на себя в зеркало и вспомнила родной дом.
Мама никогда не будила рано утром, чтобы начать подготовку. Сначала отваривала овощи, потом шла в магазин, если вдруг что-то забыли купить, а уже к двенадцати дня принималась за готовку. Вале оставалось помочь украсить блюда, если мать об этом просила, но зачастую женщина справлялась сама. Ульяна Юрьевна берегла дочь, не нагружая домашней работой.
– Наработается ещё, – приговаривала женщина, вытирая пыль с книжных полок. – Вся жизнь впереди. Пусть отдыхает.
Умывшись прохладной водой, Валентина спросила, какую помощь необходимо оказать, на что получила ответ: «Приготовить холодец и замесить тесто».
– Холодец? Тесто? – изумлённая Валя медленно опустилась на табурет. – А это как?
– Как-как? – Никитична затапливала печь. – Как обычно.
– Но я не умею, – развела руками Валя, чувствуя себя виноватой. – Я никогда этого не делала.
– У-у, девонька, – мать Вани опешила. – А картоху почистить?
Валя пожала плечами. Её щёки налились румянцем от стыда.
– Давай покажу, – закрыв печную дверцу, женщина достала из-под стола большую кастрюлю.
Поставив на стол, налила воды из ведра. Сходила в сени за говяжьими костями и бросила их в посудину.
– Соли́ и ставь варить.
Валя насыпала соли из коробки, а вот как обращаться с керогазом – не знала.
– В печь, в печь её ставь, – подсказала Никитична, отмывая картофель от земли.
Определив кастрюлю в печь, девушка искоса посмотрела на хозяйку.
– Ну, что стоишь? Бери нож и чисти свёклу. Поставим тушить, будет салат.
С горем пополам Валя очистила овощи. Взглянув на свои руки, ахнула. Ладони окрасились в тёмно-бардовый цвет, кожа вокруг ногтей будто слезла – так сильно забился свекольный сок, лак на ногтях местами облез, и маникюр стал выглядеть, как у чернорабочего.
– Как я с такими руками домой поеду? – вслух произнесла девушка, разглядывая ужасные кисти.
– Освеклились? Ничего страшного. Постираешь, и всё сойдёт, – Никитична не понимала степень расстройства горожанки.