Так что мысли о самокопании были отринуты, вместо того я съел бургер в забегаловке по соседству с городской библиотекой и пошел на остановку общественного транспорта – пора было навестить бабушку.
В автобусе провести время спокойно не получилось, так как в салон вошел некий уличный проповедник, который с жаром стал рассказывать про власть имущих, посыпающих себя пеплом сожжённых ими тел жертв режима; про крыс всего мира, которые давно уже решили избрать главным языком для общения с людьми русский, проповедник вещал и про что-то еще, но я толком не слушал его, ибо отсутствовало желание получить информации сверх услышанного, а денег проповеднику в итоге не дали – ни я, ни остальные пассажиры. Так или иначе, но внимать людям подобного рода всяко интереснее, чем отстраненно взирать из окна единицы общественного транспорта на туалетоподобные киоски, скрывающиеся за поворотом. Мда, вид этого района вовсе не ассоциировался у меня с местом, где человеку хотелось бы проводить собственный «паранедельный» отдых отпускного типа.
Давненько недолюбливаю, опасаюсь одного из частных домов, мимо которого приходится проходить, чтобы добраться до бабушкиной многоэтажки: дело в том, что во дворе данного дома стоят («живут»?! ) садовые гномы, и я явственно ощущаю, гномы эти – признак опасности. Почему у меня такое мнительное, «сверхъестественное» мнение? Не знаю, возможно это сакральное послание памяти предков, возможно – банальная мнительность, а все же что есть – то есть. Всякий раз, когда дом этот остается позади, я оглядываюсь, а потом, во власти радостного облегчения, практически влюбляюсь в автоматизированный голос из лифта дома бабушки.
Бабушка… как много в этом слове! Бабушка умеет обнимать голосом и озадачивать прожектами дел. Вот и в этот раз – улыбка и ласка, приветственные нежнословия, моментально сменились заданиями – достать то, купить другое, прикрутить третье. Но всегда, когда задания выполнены, а очередное «откровение» о том, что «овощи – подарок намного лучший, чем цветы» выслушано, я стою у окна и думаю про череду разной всячины, смотря вниз. За этим окном я видел многое – лучи солнца и молнии, порожденные чиркающими зажигалками богов грома. Лезут в голову околофилософские мысли афористического толка вроде «Жизнь то танцует вокруг, наполняя воздух запахом луговых трав и моря, а то вдруг стремительно проходит мимо, оставляя после себя лишь аромат дешевых сигарет».