Когда они добрались до дома, уже почти стемнело. Услышав заезжающий во двор джип, Ярый, коротко взвизгивая, настойчиво требовал, чтобы его выпустили. Даже не обратив внимания на открывшего вольер Егоршу, пёс кинулся к Энджи и начал её взволнованно обнюхивать, как будто хотел убедиться, что с хозяйкой всё в порядке.
– Привет, привет! – потрепала она собаку по голове, – тебе мы тоже мяса купили.
Пока Егорша кормил Ярого, Энджи сразу же приступила к приготовлению ужина.
– Салат будем делать? – спросил он, заходя на кухню.
– Как хочешь, – ответила она с набитым ртом, – извини, я не смогла тебя дождаться.
Подойдя ближе, он с изумлением уставился на её тарелку:
– Энджи, оно же почти сырое! Как ты можешь такое есть?
– Ничего ты не понимаешь, – ответила она, запихивая в рот очередной кусочек, – такая обжарка называется «extra rare». Это как раз то, что я хотела.
– А ты не боишься есть сырое мясо? Кто его знает, что там в нём.
– Не говори глупостей! Это самое вкусное, что я когда-либо ела. Если ты так боишься, то я тебе сделаю «подошву»: прожаренное, без крови.
– Да уж, пожалуйста, – растерянно пожал он плечами, – а я пока сделаю салат.
После ужина они расположились в гостиной перед телевизором.
– Давай посмотрим какой-нибудь фильм, – промурлыкала полностью удовлетворённая Энджи, – возьми на полке флешку, там мои самые любимые.
– И какой ты хочешь посмотреть, – спросил Егорша, пролистывая пультом меню.
– Что-нибудь страшненькое, – неожиданно для себя заявила она.
– После всего того, что мы пережили, тебе всё ещё не хватает впечатлений? Я думал, ты захочешь посмотреть какую-нибудь мелодраму или комедию. Ладно, как хочешь. Держи пульт, а я пойду спать. Мне ужасов и в жизни хватило.
– Спокойной ночи!
– Пока, Ярый! – Егорша потрепал по голове лежащего возле ног Энджи пса, – присмотри за ней.
Тот поднял голову и посмотрел тому прямо в глаза.
«Таких умных собак я ещё не встречал, – поднимаясь по лестнице, подумал Егорша, – всё понимает, только не говорит».
Энджи устроилась поудобней на диване. Грея ноги о свернувшуюся калачиком собаку и, слушая её сопение и треск горевших в камине поленьев, она наслаждалась абсолютным покоем. Боли в животе, ставшие постоянными в последние дни, после ужина затихли, раздражение и злость ушли.
«Вот что значит, вкусно поесть, – лениво думала она, поглаживая округлившийся живот, – моя девочка сыта и сладко спит. А как моя бедняжка доктора испугалась! Притихла и даже шевельнуться боялась. Да, Софочка?»