«Бегемот… с огромной головой, широкой мордой и почти волочащимся по земле животом, с могучими клыками. Это страшное чудовище может изрыкать такой могучий рев, что все животные, не исключая льва, приходят от него в трепет».
Кстати, в 1985 году в московском зоопарке вместо бегемотника устроили моржатник. Долгое время бегемоты в этом зоопарке вообще отсутствовали. И только в 2017 году там поселилась Ксюша, карликовая бегемотиха из Швеции.
Ну а коты в московском зоопарке не переводились никогда.
На самом деле, Бегемот даже не кот, а котолак, он же элурантроп. Оборотень, способный принимать то человеческое, то кошачье обличие, в конце романа вообще превращается в худенького юношу-пажа. Этим он, без сомнения, разочаровывает читателя, который за время прочтения романа успел полюбить именно толстого, хамоватого хулигана-обжору. И вдруг у читателя совершенно наглым образом отнимают предмет его любви и выдают вместо этого довольно скучную особу:
«Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны».
Пусть он и назван тут «лучшим шутом», но в это, честно говоря, не очень верится. Московский Бегемот гораздо гармоничнее и убедительнее.
Сейчас нас не интересуют эпизоды, в которых Бегемот выступает в человеческом облике. Например, как человек он избивает в общественной уборной Варенуху:
«Варенуха вздрогнул, обернулся и увидел перед собою какого-то небольшого толстяка, как показалось, с кошачьей физиономией… Очень, очень приятно, – пискливым голосом отозвался котообразный толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху».
В зрелищной комиссии он было появился в образе кота, но сразу же перекинулся человеком:
«– Вообразите, сижу, – рассказывала, трясясь от волнения, Анна Ричардовна… – и входит кот. Черный, здоровый, как бегемот. Я, конечно, кричу ему „брысь!“. Он – вон, а вместо него входит толстяк, тоже с какой-то кошачьей мордой, и говорит: „Это что же вы, гражданка, посетителям „брысь“ кричите?“».
Человеком он пришел в «Дом Грибоедова»:
«Бегемот только горько развел руками и надел кепку на круглую голову, поросшую густым волосом, очень похожим на кошачью шерсть».