– Вчера ты подошла к нам, чтобы поправить одеяло. Ты уже взяла его, но он закричал там, где-то, – с трудом заговорила Мариамма, указывая пальчиком в сторону и строго глядя на свою маму. – И ты убежала. Не поправила. А мы пошли и затоптали твои цветы, нарочно! Ты во всём виновата, и ещё настукать нас хотела ни за что!
И они опять заплакали, считая Беренику великой преступницей.
Аристобул, помимо своего желания, мысленно видел то, что произошло в долине.
Конечно, Понтий Петроний наместник провинции «Сирия» мог впоследствии сказать сенату и народу Рима, что был приказ Калигулы, и он должен был выполнить приказ: убить миллионы людей. И его имя осталось бы незапятнанным.
Когда римские легионы выступили из Антиохии и двинулись на юг в Палестину, за армией потянулись повозки с работорговцами. А за ними шли и ехали на конях тысячи сирийцев, жаждая увидеть кровавое зрелище и заняться грабежом Палестины.
Вся огромная долина перед Галилеей была заполнена евреями. Они пришли сюда из Галилеи, которая должна была первой подвергнуться опустошению. Люди стояли, держа руки за спиной, показывая этим жестом свою покорность Риму. Здесь было много женщин с детьми разного возраста. Были старики. Фарисеи стояли впереди народа.
Понтий Петроний приказал легионам остановиться и построить лагерь. А спустя два часа, он пригласил к себе старейшин и фарисеев. Лагерь казался пустым, так как легионерам было приказано отдыхать в своих палатках. Наместник провинции ждал евреев на площади на трибуне в окружении старших офицеров и почётной стражи – ликторов, сидя в кресле. Конечно, Понтий знал о странной вере евреев в невидимого бога, но упрямство народа злило его. Наместнику было известно из документов, что находились в его канцелярии, о необычном бунте евреев во время прокуратора Понтия Пилата. Когда Пилат приказал разместить в Иерусалиме щиты с изображением императора Тиберия, десятки тысяч евреев пришли в Кесарию Приморскую, где была резиденция прокураторов Иудеи. Люди начали просить прокуратора, чтобы он удалил из города щиты, так как их вера запрещала смотреть на рукотворное изображение человека. Понтий Пилат посмеялся над просьбой людей, и они, вероятно, договорившись заранее, тотчас легли на раскалённую от солнца землю вниз лицом. Трое суток они лежали неподвижно, словно мёртвые. На четвёртые сутки Понтий Пилат вынужден был отменить свой приказ.