Иосиф и Береника остановились на дороге, ожидая Аристобула. Береника стояла за спиной своего сына и любовалась им. Она хотела, чтобы его жизнь была безмятежной. А он хотел трудностей, потому что безмятежная жизнь аристократа ему не нравилась.
Когда кто-то из горожан попытался помочь фарисею выбраться из болота, он строгим жестом руки отверг помощь. Сам вышел на дорогу.
Женщины Иерусалима, те, которые были не твёрдыми в вере, с интересом поглядывали на Иосифа, улыбались ему и даже – о! Сосуды легкомыслия! – задевали его руками, благо народу на улице было много.
Когда они трое, один за другим, начали подниматься по ступеням храмовой горы, пирамиды, Иосиф, внимательно осматривая всё впереди себя, заметил большую группу нищих людей.
– Закрой ему лицо! – резко и властно сказал Аристобул, не оглядываясь назад.
Береника быстро шагнула вверх на ступень, где был Иосиф, и закрыла его глаза ладонью. Мягким жестом руки мать потянула сына в сторону, чтобы увести его в толпу людей, поднимавшихся наверх непрерывным потоком.
В другой бы ситуации Иосиф отстранил от себя руку матери, ведь он уже был взрослым человеком. Но он был в святом месте, поэтому, тяжело страдая в душе от поступка Береники, сдержал себя. Уходя прочь, Иосиф услышал то, что говорил Аристобул за его спиной.
– Яков, я не раз предупреждал тебя, чтобы ты не развращал людей своим братом. Знай! Я убедил синедрион взять тебя на суд. Ты можешь спастись только у жертвенника!
– Кто такой Яков? – спросил Иосиф Беренику.
Хотя в эти секунды его ничуть не интересовал неизвестный нищий из Галилеи. Он так сказал, чтобы скрыть от матери бурю возмущения в его душе от её поступка, который унизил Иосифа на глазах всех верующих.
Когда он шёл по ступеням вверх, то смотрел только себе под ноги, чувствуя, как горело его лицо от стыда. Ему казалось, что люди глядели на него как на ребёнка из-за поступка матери. Иосифу было трудно дышать. Он боялся, что слёзы сейчас покатятся по его лицу. Юноша не заметил, как поднялся наверх к тому месту, где была закрытая площадка для женщин.
Береника остановила его, насупленного, глядевшего себе под ноги. Она протянула сыну и положила на его руки овна, и ушла. Он остался один.
Вместе с людьми Иосиф поднялся по ступеням на обширную площадь и остановился, потому что услышал сбоку вверху громкий смех и слова, сказанные по-гречески: