Тот дурной запах, что кое-как сдерживали туники, сейчас распространился в райском месте. Грязные тела блудниц с остатками давнего умащения были нехороши.
Иосиф в полной растерянности несколько секунд смотрел на девушек, по-прежнему протягивая им кусок хлеба. Они приняли его растерянность за плотское вожделение и, продолжая говорить о своей непорочности, скромности, играя телами, пошли на юношу, ещё более распространяя зловоние.
Иосиф был потрясён видом гречанок. Они словно пришли с того света. Выронив хлеб, юноша отпрыгнул от источника и помчался в сторону дороги, ловко прыгая через корни и кусты, слыша позади себя возмущённый, обиженный и злой крик:
– Ты не мужчина!
Пронзительный крик разбудил на берегу Иордана спавшего грека. И так как девушки смотрели в его сторону, то он, встав на ноги и, приняв героическую позу, с твёрдостью в голосе ответил:
– Нет. Я мужчина.
– Это видно по тебе. А тут был еврей. Накинулся на нас. Сорвал одежду, – зло воскликнула старшая девушка, оскорблённая поведением Иосифа. – Я таких людей ещё не встречала.
– Да, они все насильники, – согласился грек, внимательно созерцая обнажённые тела девушек.
– А мы беззащитные, – словоохотливо сказала Глафира, она помолчала, подыскивая в голове, увитой, как венком, грязными волосами, что-нибудь более весомое и красивое, вспомнила еврейское слово и торопливо добавила: – Целомудренные девы.
И потупилась, своевременно вспомнив, что потупленный девичий взор мужчины всегда принимали за доказательство её целомудрия и непорочности.
Грек вскрикнул и прослезился, потому что в первый раз увидел девственниц. В его разгорячённой голове тотчас мелькнула мысль, что он мог бы сегодня прийти на главную площадь своего города, где всегда собирались мужчины, и громовым голосом рассказать… но вначале нужно было сделать…
Трудно сглотнув слюну, что комком встала в его горле, он сипло заговорил:
– Небось, нелегко так-то жить… помощь нужна какая?
– Да, помоги, – ответила Глафира, опускаясь на мягкую шелковистую траву своим нечистым телом и жестом руки приглашая грека занять место рядом с собой.
Он был настоящим мужчиной, который никогда не ждал второго приглашения. Поэтому грек получил от девушек всё, что хотел и даже больше. И с полученным грузом, счастливый, не менее быстро, чем Иосиф бросился на дорогу. Он бежал, не останавливаясь ни на секунду, напрягая все свои силы, до самого города. Расталкивая людей, с мылом на губах грек выскочил на площадь и громовым голосом завопил, чувствуя себя тем воином, который принёс в Афины известие о победе греков под Марафоном: