– Нет. Я полюбил тебя. Но я не знаю, что нужно делать и что говорить.
Девушка прислушалась к звуку его голоса. Её подвижное лицо стало грустным, потому что она каждую секунду помнила: кто она. Её душу охватил страх за их любовь. Девушка знала, что сегодня или завтра она должна была сказать Иосифу, что она Акта любовница императора Нерона…
– Он решил убить тебя, – тихо сказал Сенека Агриппине, сидевшей на своих носилках.
Агриппина громко рассмеялась, жестом руки привлекла к себе Октавию, мягко обняла её голову. У Агриппины в последнее время появились материнские чувства к Октавии и к её старшей сестре Антонии. Она начала искренне заботиться о дочерях Клавдия. И они потянулись к ней, особенно Октавия.
Народ стоявший в почтительном отдалении от носилок Августины, при виде её материнского жеста, прослезился. Октавия прижалась к мачехе, ставшей мягкой и доброй. Никогда юная императрица не испытывала на себе любви тех, кто её когда-либо окружал. И вот теперь Октавия смотрела на свою мачеху, как на воплощение Геры.
– Нам нужно поговорить наедине, – сказал Сенека.
– О чём!? – смеясь, воскликнула Агриппина. – О том, что Луций Агенобарб решил перебить всю семью, как он убил Британика? Но об этом, наверное, известно всему городу. – Она грозно нахмурилась и заговорила свирепым голосом: – А ты, пакостник, испугался за себя. Потому что ты знаешь, что пока я живу, он не решится убить тебя, предатель!
Сенека не боялся, что «любопытствующие», которые, конечно, сейчас стояли в толпе людей, должны были рассказать Нерону о беседе его бывшего наставника и матери. Полчаса тому назад Нерон утвердил план убийства Августины, придуманный Сенекой. Иронично улыбаясь, император назвал его «государственным планом по спасению империи».
Обладатель состояния в полтора миллиарда сестерциев не собирался отказываться от борьбы за власть. Но более всего он боялся умереть. Сенека хорошо знал, что организаторы убийства высокопоставленных людей всегда уничтожались правителями или выдавались ими на расправу народу. А Сенека уже организовал убийство Британика. Вчера к нему во дворец приходил сенатор Натал и сразу, едва они возлегли за пиршественный стол, заговорил о том, что есть заговор Пизона с целью убийства императора.
– Остановись, друг мой. Я плохо слышу в последнее время, да и говорю только о поэзии.