Словом, прежде чем заняться Кошачьей Библией, я намерена продолжить свое исследование «любовных чувств на человеческий манер». Это приятное промедление позволит мне забыть всю жестокость прошедшего дня. Мне это нужно позарез.
Но вдруг, когда я уже готова к телесному слиянию с партнером, мое внимание привлекает нечто странное.
С крыши здания, высящегося на берегу, нам подают сигналы: повторяющиеся серии из трех вспышек света.
Эти сигналы мешают мне сосредоточиться. Я высвобождаюсь.
– Посмотри туда! – Я указываю на крышу здания, туда, где вспыхивает и гаснет свет.
Этим дело не ограничивается: во многих окнах здания горит свет. Завороженные костром на шлюпке, мы проявили невнимание к происходящему на Манхэттене.
– В этом здании остались люди! – подтверждает Роман Уэллс, приставивший к глазам бинокль. – Я даже вижу движущиеся за окнами тени.
– Как люди смогли выжить, когда вокруг столько крыс? – не верит Эсмеральда.
– Засели на верхних этажах, вот как! – восклицаю я по наитию. – Их спасением оказалась высота этих башен.
– Надо причалить, высадиться и соединиться с ними, – торопится с выводом Анжело, не знающий, что такое размышление.
– Сперва надо с ними поговорить, – предлагает более реалистичная Эсмеральда.
– Я могу туда слетать, – вызывается попугай Шампольон. – Напоминаю, что владею одним из человеческих языков – английским.
– У окон в зданиях такого рода двойное застекление, они не открываются, – возражает Роман. – Звук они тоже не пропускают. Увы, Шампольон, даже если ты станешь маячить за окнами, тебе останется только колотить клювом в стекло. Шансы вступить с ними в контакт близки к нулю.
– Все равно полечу, наверху должны быть люди, кто-то ведь мигает оттуда фонарем! Наверное, там терраса, они на ней. Я мигом, одно крыло там, другое здесь, – обещает птица и уже расправляет длинные белые крылья, чтобы взлететь.
– Шампольон прав, надо торопиться! Даешь вплавь! – кипятится Анжело.
Таков мой сынок во всей красе: вечно его посещают дурные идеи, причем в самый неподходящий момент.
– Нет, – решает Роман Уэллс, – лучше ответим на их сигналы отсюда.
Натали выпускает из ракетницы новый пылающий красный заряд, освещающий фасады Нью-Йорка.
Роман Уэллс хватает электрический фонарь и сигналит в ответ людям на крыше сериями из трех вспышек. Потом он меняет систему: три короткие вспышки, три длинные, три короткие, пауза.