— И тебе доброго утра! — не отрывая взгляда от окна, с чем-то
похожим на гаркающее прокашливание, выдыхает Сергей.
— Серый, почему Олег в моём кабинете?
— А потому, что не надо опаздывать, — с назидательностью в
голосе, осипше скрипит Сергей.
— В этом я согласен, — не отрицаю очевидного, и снова иду в
атаку. — Но, что этот хрен делает в моём кабинете? Серый, в
моём!
— Жалобу на тебя мужик кинул.
— Какой ещё мужик? — искренне недопонимаю начальника.
— А я почём знаю? Это же анонимно, для нас, по крайней мере…
Пришёл на приём, тебя нет — вот и катанул в жалобную книгу. Жалоба
сразу ушла в департамент. Ты же знаешь систему…
— Ага, знаю, — киваю растерянно, начиная осознавать весь масштаб
бедствия.
— Ну, вот мне и пришлось посадить к тебе Олега. Он конечно
туповат… Но, зато кабинет не пустует. Жалоб больше не строчат, по
крайней мере, по существу. Все в шоколаде!
— Чего?! — аж взвизгиваю от совершенно нежданной метафоры. — "В
шоколаде?" А я? Они же меня, на хер, уволят!
— Ну, уволят, не уволят — это ещё вилами по воде писано. Если
отбрешешься — всё нормально будет.
— Отбрешешься… — грустно усмехаюсь, понимая — с учётом того, что
буквально каждый шаг работника УИЦ фиксируется в различного рода
журналах, это будет крайне непросто. — Я, кстати, из-за тебя
проспал! Это же ты вчера вопил: "Давай продолжать! Не будь
слабаком! А давай в другой кабак, здесь тухляк какой-то..."
— Хорош! — чуть повышает голос Сергей и косится на дверь. —
Прям, заливали в него, бедненького. Прям, силой! Свою голову надо
иметь, а ещё будильник погромче. На, — вынимает он из приоткрытого
ящика стопку, наполненную коричневатой жидкостью, явно
заготовленную для него самого и ждущую своей минуты, подталкивает
ко мне.
— Это чего? — с недоверием кошусь на рюмку.
— Пей! — устало машет рукой Сергей.
Мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться приказу прямого
начальства и через секунду застыть в удивлении граничащим с,
буквально, щенячьим восторгом.
— Это, это... — я боюсь сказать это слово, дабы не спугнуть свою
робкую догадку, настолько она бредовая и вместе с тем притягательно
заманчивая.
— Виски, — снимает он у меня с застывшего в изумлении языка, —
настоящий, — с гордостью добавляет Сергей и довольно поглаживает
свое небольшое, но плотненькое пузико, обтянутое синей рубашкой и
рассечённое надвое узким чёрным галстуком.