— Хорошо, — удовлетворённо подытоживает сделку торговка, пряча
под прилавок мою "плату". — Забирай, — резво кивает на брошь, всем
своим видом показывая, что ей, для хорошего человека ничего не
жалко.
— Спасибо, — отвечаю любезностью и прячу безделицу в недра
рюкзака.
— Эй, парень! — окликивает меня торговка, когда я уже сделал
пару шагов прочь от её прилавка. — Ты, что-то конкретное ищешь?
— Ага. Мне виски — "Джек Дениелс" нужен.
— Да? — игриво поводит бровью пожилая дама, давая понять, что в
данной теме она разбирается не хуже любого мужчины. — А рюкзачок не
худоват?
В ответ я лишь пожимаю плечами.
— Ладно, — понимающе вздыхает она, — иди вперёд, — указывает
вглубь пролома в стене, ведущего в следующую квартиру, — во второй
комнате, справа, Алик сидит. У него, вообще, хрень всякая, типа
вазочек, да чашечек. Но, я знаю, и спиртное где-то припрятано.
Скажи ему, что ты от Жанны — сторгуетесь.
Найдя лавку Алика, я, действительно, сторговался. Правда, за
бутылку треклятого "Джека" мне пришлось оставить у него всё
содержимое моей сумки, за исключением пары упаковок
модифицированных злаков. Глянув на них, Алик только покривился.
Затем, долго причитая о том, как он продешевил и сокрушаясь о своём
излишнем уважении к Жанне, отдал-таки мне бутылку вожделенного
"Джека Дениелса", заявив, что передаёт в мои руки не просто виски,
а нектар, которым не побрезговали бы сами Боги, если бы не
отвернулись от этого погрязшего в дерьме мира.
Когда я, наконец, приехал к отцу, дело было уже под вечер. Вот
он, тот самый торжественный момент, ради которого я так старался.
Конечно, не выпей я настоящий подарок Сергея — никаких бы
трудностей не было бы. Но, тем не менее. Я торжественно вручаю отцу
"презент" от своего школьного товарища.
— Он же говорил, что там двести грамм? — удивлённо спрашивает
отец.
— Это он выжрать не успел! — язвлю в ответ, вместе с тем отмечая
его наблюдательность.
— Ты же знаешь — я уже давно не пью, — рассматривая бутыль, как
бы между делом, напоминает отец. — Но, это, пожалуй, попробую.
— Ну, так — грех не попробовать, — весело подначиваю, уже
выставляя на стол две прозрачные рюмки на небольших толстых
ножках.
— Ну, по чуть-чуть… — успокаивает сам себя Сан Саныч, открывая
бутыль.
По комнате начинает идти пряный навязчивый и резковатый запах.
Отец наполняет мою рюмку почти доверху, свою же, лишь залив
янтарным алкоголем самое донышко.