— Ты чего, бать? — слегка удивляюсь, ведь, несмотря на его
"самодисциплину" побрезговать таким напитком, по заверениям Алика,
не смогли бы сами Боги.
— Я не пью, сына. А это, так, вспомнить вкус тех времён, когда
мы ещё не жили во всём этом дерьме.
— Да ну тебя, — картинно машу на него рукой, выпиваю свою порцию
и смотрю за реакцией отца. Тот тоже выливает свои "три грамма" в
рот, задумчиво смотрит в потолок и сглатывает.
— Ну как? — с нетерпением интересуюсь его мнением.
— "Джек", говоришь?
— Ну, ты же сам видишь, — оторопело киваю я на бутыль.
— Это — стекло, — щёлкает он пальцем по сосуду, — а внутри —
"Уайт хорс", в лучшем случае. А вообще — сивуха, какая-то... Но
пить можно, в принципе.
Сначала хочется даже обидеться, но уже через секунду отбрасываю
версию о ненормальности своего отца, как несостоятельную. Ведь он,
в отличие от меня или Сергея, действительно, знает вкус того самого
"Джека Дениелса". А вот мы — едва ли. "Мы люди честные" — вдруг
вспомнилось мне...
Это утро понедельника я могу смело считать не совсем обычным. Я
не проспал, не испытал, ставших обычными, похмельных мук, и сейчас
вполне бодро иду пешком на работу, вместо того, чтобы томиться на
остановке в ожидании транспорта. Надо сказать, что такие ощущения
мне нравятся. Я мог бы их испытывать и чаще, может даже привыкнуть
к ним, но пока не получается. Обычное утро понедельника у меня, как
правило, совсем другое. Ведь накануне я, как правило, напиваюсь, не
помню большей части вечера и ночи, но руководствуясь ощущениями,
почти всегда уверен — оторвался на славу, что в большинстве случаев
на работе подтверждает Сергей, чаще всего являющийся моим
компаньоном в подобных загулах.
Но сейчас голова свежа, а тело бодро. Вчера у отца я выпил,
всего-то, может граммов сто пятьдесят. После четвёртой рюмки Сан
Саныч демонстративно закрутил крышку на моём палёном "Джеке
Дениелсе", поставил бутыль в шкаф, заявив, что на сегодня уже
достаточно убийств моих несчастных нейронов. Сам же он выпил, от
силы, граммов 20 за весь вечер, не больше. Мой отец, уже много лет
как противник алкоголя, в принципе, хотя и придерживается мнения,
что "пить или не пить" — личное дело каждого. Сам же он выпил эти
несчастные несколько капель лишь для того, чтобы вспомнить прошлое,
в котором было... Да нет. В котором не было... Не было нашего
настоящего.