.
Людвиг неохотно покинул Стокгольм, сев на один из последних в ту осень пароходов до Або. Лишь накануне сочельника 1848 года он вернулся в Санкт-Петербург. В его отсутствие Иммануил и Андриетта сделали ремонт в доме. Людвиг радовался оклеенной новыми обоями комнате «с прекрасной новой мебелью и красивыми занавесками».
Братья очень скучали друг без друга. «Альфред так вырос, что я едва узнал его; он почти догнал меня в росте, а голос стал таким низким и мощным, что по нему я бы его точно не узнал»>34.
* * *
Между тем мины Иммануила Нобеля застряли в недрах бюрократического аппарата где-то между флотом и армией. Если верить семейной истории, изобретение было окружено такой тайной, что о нем на несколько лет и вовсе забыли. Надо сказать, шведское семейство не сильно от этого страдало. Шведский инженер пользовался большим спросом. Получал другие контракты и новые патенты. В своей кузнечной мастерской Иммануил начал производить перила для лестниц и железные оконные отливы, получил заказы при реставрации Казанского собора и фортов Кронштадта. В доме на Большой Невке, где проживала его семья, он соорудил отопительную систему собственной конструкции. Вместо изразцовой печи в каждой комнате Нобель установил один на весь дом отопительный котел. С его помощью он подогревал воду, проходившую по трубам по всему дому. Печи Нобеля пользовались большим успехом. Двор заказал ему несколько штук для казарм и больниц. Богатые петербуржцы оснащали новинкой свои особняки>35.
Тем временем Огарев решил передать Нобелю свою половину завода – в благодарность за долгие годы самоотверженного труда. В дарственной он прославлял Иммануила за то, что тот «многие годы являлся мне отличным помощником по части оборудования и производства литейного завода и механической колесной фабрики им основанной». Вскоре выяснилось, что жест этот оказался куда менее щедрым, чем можно было подумать, поскольку русский компаньон продолжал брать кредиты для оплаты личных долгов, закладывая завод. Со временем это создаст немалые проблемы, поскольку по условиям Нобель нес равную с Огаревым ответственность по уплате долгов>36. Но пока семья Нобель могла об этом не думать.
Иммануил Нобель оказался нужным человеком в нужном месте в необычайно динамичную эпоху. Индустриальная революция, распространившаяся из Англии на Западную Европу, теперь, в середине XIX века, докатилась и до России Николая I. Ритм жизни ускорялся, расстояния сокращались. Большинство стран, за исключением Швеции, уже ввели в строй несколько железнодорожных веток. В России вскоре должно было открыться железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и Москвой