Почему-то мне показалось, что он сильно лукавит.
– Хорошо… Еще меня интересует кто именно подал заявление о пропаже.
– О пропаже заявила Татьяна Вирсалева.
Гончаров отвечал быстро, словно только вчера занимался расследованием, а никак не десять лет назад.
– Вы так хорошо все помните! – Странное ощущение меня не покидало.
– Недавно перебирал старые бумажки и все перечитал.
Нет. Я делаю что-то не так. Я замолчал, пытаясь сообразить как подступиться к этому вопросу. Я словно толкал стену, которая была неприступна, словно из закаленного металла. Все бестолку. Почему-то он не хотел ничего рассказывать, но зачем тогда согласился о встрече? Почему он все так хорошо помнит, будто плавает в этом до сих пор? Тут я решил немного сменить тактику.
– Господин Гончаров, – я понизил голос. – Есть кое-что, что вы должны знать. Мария Дилетова- моя мать.
Лицо Гончарова вмиг смягчилось.
– Я просто хочу выяснить куда и зачем пропала моя мать. Нам с сестрой было трудно, когда мы остались одни под опекой, так называемой тетки, которая появилась в нашем доме всего два раза.
Гончаров удивленно вскинул полуседые брови и поднес к губам сжатый кулак. А я продолжил.
– Мне не нужны подробности вашего расследования. Я просто хочу знать где она.
Повисла минутная пауза. Гончаров молча смотрел куда-то сквозь меня. Наконец он начал говорить.
– В этом деле много не совсем понятного мне. Я взялся за розыск только потому, что Марию я знал очень и очень давно. Но насколько мне известно, у нее была дочь.
– Да, я не родной сын. Но считаю ее своей матерью.
– Питер… – Его взгляд словно стал светлее. – Я только сейчас, в этот самый момент понял, что ты- тот самый мальчуган со взъерошенными волосами и испуганными глазенками. Я помню как вы с Александрой внимательно слушали наши разговоры, будто действительно что-то в них понимаете. – Он ностальгически улыбнулся. – Я понимаю твое желание разобраться в этом деле, коли никто не смог этого сделать, даже такой большой и сильный дядька как я. – Он криво усмехнулся. – Но я должен тебе признаться: я не нашел Марию. В то время у меня были более интересные задания, а вот ее розыск я забросил в дальний угол. Мне позволили окончить поиски только потому, что за сутки или двое до исчезновения Марии и где-то в том же месте, пропала еще одна женщина. И ее так же не нашли до сих пор. Следовательно, мы имели право назвать их без вести пропавшими. Потому, как посчитали, что исчезновение в обоих случаях связанно с… убийством, да. Суд признал их мертвыми.