Платье потом долго хранилось в сундуке на веранде у бабушки Нины и помогало мне и подругам изображать принцесс и невест в домашних спектаклях. Мамина фата, отделанная гипюром, не сохранилась, и если надо было по сценарию, то фатой нам служила тюлевая накидка на подушки с кровати бабушки.
Анна прожила долгую жизнь. Девяносто девять лет. До последнего дня ее голову украшала корона из тяжелых черных кос без намека на седину, а в ушах блестели цыганские золотые серьги полумесяцем.
Добрее и гостеприимнее моей бабушки, мудрее и трудолюбивее дедушки никого никогда для меня не было. Жаль только, что я не говорила им это, когда они были живы.
Дедушка Митя умер ранним утром 3 января 1989 года. Накануне вечером он пошел играть в домино к друзьям на соседней улице, а когда возвращался домой, поскользнулся и упал. Пришел домой, сказал бабушке: «Нина, я упал, но очень удачно: голову не ударил». Позже ему стало плохо, скорая увезла в больницу, и там через несколько часов он умер. Оказалось, от удара лопнула аорта.
Бабушка не спала, ходила из комнаты в комнату, вспоминала, как пристраивали комнаты к дому, как радовались успехам единственной дочки Светочки, рождению внучки, а потом и правнучки. Думала о том, что весной надо побелить дом и покрасить стены на кухне. Еще много планов у них с Митей. Летом Вита с Мишей прилетят из Еревана и маленькую Евочку привезут…
Первый раз Митя оставил ее одну в этом доме. Она не узнавала комнат: какие они большие и неуютные. На потолке в зале появилась трещина.
«Опять стена отходит, как в тот год, когда умерла Тамарочка». Бабушка заплакала. Она отчетливо видела лицо пылающей в жару маленькой дочери. Они с Митей не спасли ее, но она простит их. Митя поставит лестницу, смешает песок с цементом и замажет трещину. «Да, Тамарочка?» – шепнула бабушка. И четырехлетняя девочка улыбнулась в темноте…
Вдруг резко зазвонил телефон. Бабушка остановилась, у нее упало сердце – она все поняла.
Она наконец подняла трубку, выслушала сбивчивый рассказ доктора, что они делали все, что могли, но медицина бессильна, спокойно сказала: «Да-да, я уже знаю». И повесила трубку.
Бабушка Нина ушла через два года от тоски, так и не смирившись с потерей ее дорогого Мити.