– И что же было дальше?
Уставившись в потолок, Филип ответил:
– Дальше в один прекрасный день я пришел к гениальному решению: раз ни один врач не в состоянии мне помочь – простите, доктор Хертцфельд, но и вы тоже…
– Я уже начинаю об этом догадываться, – ответил Джулиус и тут же поспешно добавил: – Не надо извинений, Филип, просто честно отвечай на мои вопросы.
– Простите, я не хотел на этом останавливаться – так вот, поскольку медицина не могла мне помочь, я решил, что вылечу себя сам – курсом библиотерапии, который включал бы в себя достижения величайших мудрецов, которые когда-либо жили на свете. Я приступил к систематическому чтению философии, начиная с греческих досократиков и заканчивая Поппером, Роулзом и Куайном[4]. После года занятий я не избавился от проблемы, зато сделал несколько ценных открытий. Во-первых, я понял, что стою на правильном пути, а во-вторых, что философия – это действительно мое. Это был самый главный вывод – помните, как много мы с вами говорили о том, что я нигде не чувствую себя как дома?
– Помню, – кивнул Джулиус.
– И тогда я подумал: раз я собираюсь посвятить эти годы чтению философии, почему бы мне не сделать это своей профессией – в конце концов, деньги рано или поздно кончатся. Так что я поступил в докторантуру при философском факультете Колумбийского университета. Занимался я хорошо, написал солидную диссертацию и через пять лет уже был доктором философских наук. Я начал преподавать, а потом, пару лет назад, заинтересовался прикладной, или, как я предпочитаю ее называть, «клинической» философией. И вот я здесь.
– Ты не закончил – как именно тебе удалось вылечиться?
– Да. В Колумбии, читая книжки, я познакомился с одним психотерапевтом – психотерапевтом с большой буквы, – который предложил мне нечто такое, что не мог предложить никто другой.
– В Нью-Йорке? Кто такой? В Колумбии?.. С какого факультета?
– Его звали Артур… – Филип помедлил и взглянул на Джулиуса со едва заметной усмешкой на губах.
– Артур?
– Да, Артур Шопенгауэр, мой личный психотерапевт.
– Шопенгауэр? Ты шутишь.
– Никогда не был серьезнее.
– Я мало знаю Шопенгауэра – разве что расхожие фразы о мрачном пессимизме. Никогда не слышал, чтобы он имел какое-то отношение к психиатрии. Чем он мог тебе помочь? Что?..
– Не хочу прерывать вас, доктор Хертцфельд, но у меня сейчас встреча с клиентом, а я по-прежнему не люблю опаздывать – как видите, я мало изменился. Оставьте свою визитную карточку, и как-нибудь в другой раз я расскажу вам больше. Это был врач, созданный для меня. Не будет преувеличением сказать, что гению Артура Шопенгауэра я обязан своей жизнью.