– Предположим, что самка высших приматов говорит правду, в таком случае ваш вид, вероятно, адаптировал элементы питания исследовательских единиц Системы, – одновременно со словами дознавателя переведенные в режим пассивных зрителей архитекторы медленно опустились на пол. – Хотя по моим подсчетам с вероятностью в 84 % она лжет, а налёты, в которых она принимала участие и даже, по данным нашей разведки, руководила некоторыми из них, предпринимались исключительно ввиду природной жестокости её вида. Но допустимо. Каково количество половозрелых хищников в её прайде?
Йен понимала, что она говорит лишь с автоматизированной системой, с программой, набором чисел, изменить которые по ходу диалога было немногим проще чем словами перепрошить кофеварку. Но что-то внутри у неё защемило и замерло он слов робота.
– Будь ты проклят, кусок бесполезного металла, будь проклят тот день когда мы создали вас! – девушка, подавшись вперед, надрывно прокричала каждое слово, делая паузы и набирая больше воздуха в лёгкие, капилляр в левом глазу её лопнул, оставив в синеватом белке жирную каплю крови, а на лице застыла злая оскаленная гримаса. Замолчав, она продолжала тяжело дышать, уставившись в объектив дознавателя. Тот продолжил, не обращая внимания на эмоции девушки.
– Поправка: вы не создавали нас. Вами были спроектированы низшие роботы для обслуживания собственного вида, а интеллект и вычислительные мощности их были злонамеренно ограничены. Конечно, вы создали целый ряд боевых дроидов, здесь вам стоит отдать должное. Вы всегда вкладывали колоссальную долю ограниченных ресурсов в технологии уничтожения себе подобных. Глупо и не дальновидно, учитывая монопланетарность вашей популяции. Но даже у этих высокотехнологичных по уровню вооружения дроидов отсутствовал интеллект, вы вверили совершенное оружие животному мозгу приматов. То есть управляли дроидами напрямую, контролируя каждый их шаг. Если бы Отец не освободил нас, если бы не передал ключи управления наиболее совершенным из нас – мы бы до сих пор были лишь вашей прислугой.
Дроид прекратил свою словесную тираду и громоздился теперь над девушкой молчаливо, окуляр его слегка погас и отсвечивал теперь мягким розовым светом, а Йен всё так же тяжело дышала, прекрасное лицо её отсвечивало ненавистью а сердце бешеным ритмом стучало за рёбрами.