– Сергеич, скоро увидимся! Далеко не улетай, родной! – Илюха заранее готовил свою угловую квартиру к такому исходу. Конечно, Система со всеми её мерцающими в ночном небе спутниками на орбите рано или поздно должна была обратить внимание на небольшой некогда заброшенный рабочий поселок на границе тайги и тундры. Они должны были явится сюда, все это понимали. Понимали, но надеялись на лучшее. Так уж устроен человек, ему не признать, что красная линия далеко позади, что точка невозврата давно пройдена, он всегда будет убеждать себя, что там, за поворотом, спокойная тихая жизнь. Что все попались, а он – нет, ведь он – особенный. А Илюха заварил стальными прутьями окно и укрепил листами дверь, каждый раз на ночь запираясь и превращая свою однокомнатную квартиру в крепость. Не для того, что б спасти свою жизнь – не так уж сильно он её любил. Он ждал, он знал, он видел свой последний бой. И хотел дать его на своих условиях.
– Но! – Илюха встав в полный рост кричал что было сил в открытое окно, его плотный тенор высыпался сквозь решетчатые щели и пулями летел через двор, – Псы безродные, думали легко будет с безоружной людиной расправляться! А ты пирамида, куда свалил? Я с тобой еще не закончил!
Архитектор и правда скрылся за углом дома сразу после взрыва в квартире Сергеича.
Тем временем рассвет багряным полотнищем заявлял права на новый день в их поселке, где отныне не было места людям. Вскоре синтетики улетят прочь, оставив после себя лишь смердящие копотью руины и заваленный трупами двор, забрав с собой остатки некогда существовавшей здесь разумной органической жизни, ради полного, неограниченного случайным проявлением чьей-то воли, контроля. Но был еще один человек, вознамерившийся попытаться одной единственной искрой растопить всю эту глыбу льда. Ценой этой попытки была его жизнь но сам он не преувеличивал её значимость для столь любимого им человечества, а потому заранее был рад оплатить этот счет с лёгкостью и улыбкой на лице. Илюха сидел у стены напротив окна на полу, засыпанном ворохом стрелянных гильз, и тянул горькую сигарету, на его коленях лежал взведённый и готовый к бою карабин, он не сводил взгляда с решётчатых ставен. Докурив, он снова подошел к окну и швырнул окурок наружу в лежащего под его окнами распластавшегося рейд дрона с прошитым пулями корпусом.