Виновник моих тяжелых мысленных метаний появился из загадочной железной двери час спустя, когда я уже взялась за один из философских трактатов о концентрации психологического давления на объекты и субъекты, в замкнутых пространствах, исследуемые в семнадцатом веке некоторыми учеными философами.
– О, я рад, что ты не скучаешь, – ласково улыбнулся мужчина.
Я проследила, как Андрей не стал запирать дверь, и она осталась приоткрытой. Что ж, это меня очень обнадежило. Но я не была дурой, я прекрасно понимала, что он мог со мной играть. Стас обожал так делать. Помахивать перед глазами мнимым спасением, делая вид, что расслабился, а когда я пыталась сбежать, то мгновенно ловил меня, наблюдая, как в моих глазах гаснет очередная надежда…
Не вставая с кресла, которое я притащила из библиотеки, я подняла на Андрея свой возмущенный взгляд.
– Андрей, я надеюсь, ты объяснишь, по какой причине запер меня в этой комнате?
– Ты кушать хочешь? – проигнорировав мой вопрос, он беззаботно шел к кровати.
Ни грамма эмоций в его голосе я не слышала.
– Нет. Давай ты не будешь строить из себя еврея и отвечать вопросом на вопрос. Я точно помню, что засыпала в другой комнате.
Я старалась разговаривать спокойно, не показывая собственного страха, ужа потихоньку охватывающего меня.
– Мне пришлось тебя спрятать, сама понимаешь от кого.
– Спрятать? – переспросила я, так как отвлеклась, на подавление дрожи в руках.
– Неужели ты думаешь, что даже имея камешек, я свободен?
Андрей лег на кровать прямо в обуви, закинул ногу на ногу, а руки убрал под голову, смотрел он в потолок, и выглядел спокойно, однако я четко ощущала его раздражение.
– Ты хочешь сказать, что в твоем доме бывают вампиры? – я спрятала руки под книжку, нельзя кормить хищника собственным страхом. Пусть думает, что я не вижу опасности.
– Не вампиры, а вампир, мой отец и покровитель. Конечно, если ты желаешь с ним познакомиться, то я мигом ему позвоню, ну так что?
Он вопросительно посмотрел на меня своими серо-синими глазами, сейчас на нем была личина среднестатистического человека, ничем не выделяющегося из толпы, и если бы ни мои способности к эмпатии, то я бы не поняла, что он сейчас жутко зол и раздражен, а еще он беспокоится, за меня? Ну, это я размечталась, конечно. Последний раз я помнила это чувство, когда была маленькой. Обо мне беспокоилась моя мама, с тех пора таких эмоций я не от кого не чувствовала. Тогда что же за чувство его обуревает? Я ничего не поняла. Кто я ему, и кто его отец для него? Он ведь мог спокойно ему меня показать, и развлекались бы они со мной вдвоем. А может оно так в итоге и будет? Просто пока, он не хочет делиться? Я с тоской посмотрела на открытую дверь, хотя и понимала, что затея абсолютно бессмысленная…. Правда, если бы я когда-то опустила руки, то не смогла бы сбежать…