Тусклый свет из крохотного оконца, которое Игер не заметил в ночной темноте, острой иглой воткнулся в едва открывшиеся глаза. Сонный взгляд гулял по комнате, пока сознание пыталось собрать во едино картину последних событий и оценить обстановку. Несмотря на удобную койку, тело закостенело во сне и с трудом слушалось своего хозяина.
Игер прошёлся по комнате, разминая онемевшие мышцы и вслушиваясь в звуки, исходящие из-за двери, судя по которым, около спиральной лестницы стражник весело беседовал с громкоголосой женщиной, однако вскоре некто прервал их разговор. Наступила тишина, нарушаемая лишь разносящимся по всей башне эхом шагов. Чернисар вошёл в комнату, держа в руках две тарелки с мелко порезанным мясом скороплава вперемешку с иноземными травами и разрубленным на тонкие пластинки диким луком.
– Ты проспал всё утро и половину дня, – констатировал Чернисар, заперев дверь на засов, – это хорошо, тебе нужны силы. Если всё пойдёт по плану, ночью мы покинем Ведьмину клетку. Путь будет долгим.
Он приступил к трапезе, кивком пригласив Игера присоединиться к нему. Чёрное древо зацепил деревянной ложкой с костяной ручкой первую порцию и отправил в рот. Смешиваясь с диким луком серо-зелёное мясо давало островатый вкус, а травы придавали блюду необычный аромат.
– Куда мы пойдём? – спросил Игер, понизив голос, – я никогда не заходил далеко от дома.
– А теперь у тебя нет дома, – стремительно опустошая тарелку, сквозь набитый рот промычал Чернисар и, проглотив, добавил вполголоса, – скоро и у меня его не будет.
– Тебя здесь не любят? – неуверенно поинтересовался Чёрное древо, – почему ты хочешь сбежать?
Чернисар молча пережёвывал последнюю порцию, разглядывая царапины на поверхности стола. Игер потупил глаза и тяжело вздохнул. Дикий лук обжигал горло и рот изнутри, а в носу начался сильный зуд, отчего на покрасневших глазах выступили слёзы.
– Мне здесь не место, – Чернисар отложил костяную ложку и отодвинул в сторону пустую тарелку, потом наполнил кружки соком из корней сладоцвета, загадочно проговорив, – если правая и левая руки, обуянные пламенем, начнут бороться друг с другом, то либо одна из них потухнет, либо они спалят арену.
Игер, закинув в рот последнюю ложку серо-зелёного мяса болотной рыбы, залпом опустошил свою кружку и поднялся из-за стола. Он прошёл через всю комнату до небольшого оконца, которое находилось так высоко, почти под самым потолком, что Чёрному древу не хватило роста, чтобы помимо густых потемневших туч увидеть что-нибудь ещё.