Грубая одежда прилипает к влажному телу, не согревая. Капо швыряет ей в руки клочок бумаги. Она читает нацарапанные на нем цифры: 4560.
Вернувшись в строй к другим вымытым и побритым заключенным, Циби не сопротивляется, когда ее вызывают. В передней части комнаты, где ее только что обрили, за столом сидит мужчина в одежде в голубую и белую полоску. Он протягивает руку за ее клочком бумаги и велит ей сесть.
На ее руке выбивают цифры, написанные на грязно-белом клочке бумаги.
Боль сильная, ужасная, но Циби не показывает виду. Этот человек не увидит ее мучений.
Вновь оказавшись на улице, Циби примыкает к сотням девушек, которые, как и она, мучительно ищут знакомое лицо, но не находят. В одинаковой одежде и с бритой головой они почти неразличимы.
А потом Циби слышит свое имя. Она не двигается, когда к ней подбегает Ливи, обнимает и, отстранившись от нее, пристально смотрит на старшую сестру. Проводит рукой по бритой голове Циби:
– Что они с тобой сделали? Циби, у тебя не осталось волос.
Глядя на бритую голову сестры, Циби не отвечает. Ливи сжимает свою руку и морщится, по ее розовым щекам от боли струятся слезы. Боль от татуировки Циби не менее мучительна – она чувствует, как кровь сбегает в сгиб локтя, и думает об инфекции. Обняв Ливи за плечи, она ведет сестру к бараку с тюфяками, полными блох. Лишь вместе устроившись на тюфяке, сестры рассматривают свои руки.
– Твой номер только на единицу больше моего, – говорит Ливи.
Она стирает засохшую кровь, чтобы Циби смогла разглядеть выбитые цифры: 4559.
Когда все девушки из Вранова возвращаются в барак, входит их капо в сопровождении четырех истощенных мужчин, с трудом несущих два котла, ящик с маленькими металлическими кружками и ящик с хлебом.
– Встаньте в две очереди и подходите за едой. Сегодня вы не работаете, поэтому получите только полкружки супа и кусок хлеба. Тот, кто будет толкаться или жаловаться, не получит ничего! – орет капо.
Получив свои порции и усевшись на тюфяк, сестры сравнивают содержимое «супа» в своих кружках.
– У меня есть кусок картошки, – говорит Циби. – А у тебя?
Ливи перемешивает жидкую коричневатую похлебку, качая головой. Циби достает картошку и откусывает маленький кусочек, а остальное опускает в кружку Ливи. Оставшееся до отбоя время они занимаются тем, что ищут блох друг у друга на шее и в ушах. Старожилы возвращаются уже в темноте. По дороге к своим тюфякам они улыбаются новеньким, сочувственно качая головой.