– Я говорил тебе, что она сделала правильный выбор, – продолжал Галладон. – Потеряла несколько свертков с едой, но на ней самой ни царапины. А вот стоило ей повернуть направо, как тебе, – там бы ее поджидала сомнительная милость людей Шаора. Прямо по курсу – и ее подношения принадлежали бы Аандену. Левый поворот лучше всего; люди Караты забирают еду, но обычно не обижают новичков. Лучше поголодать, чем прожить несколько лет со сломанной рукой.
– Несколько лет? – Раоден повернулся к темнокожему дьюлу. – Кажется, ты говорил, что раны здесь вообще не заживают.
– Мы можем только предполагать, сюл. Найдешь элантрийца, который доживет до конца вечности и не спятит, – пусть он тебе все подробно разъяснит.
– И сколько люди ухитряются здесь протянуть?
– Год, от силы два.
– Год?!
– Ты думал, что мы бессмертны? Мы не стареем, но это не означает, что мы живем вечно.
– Не знаю. – В голосе Раодена звучало сомнение. – Ты говорил, что мы не можем умереть.
– Правильно, не можем. Но синяки, царапины, сбитые пальцы… Боль накапливается. У всего есть предел.
– Люди кончают жизнь самоубийством? – тихо спросил принц.
– Это невозможно. В основном они валяются в канавах, кричат и стонут. Бедняги руло.
– И сколько ты здесь прожил?
– Несколько месяцев.
Еще одно немыслимое откровение, а мир вокруг Раодена и так трещал по швам. Принц думал, что Галладон прожил в Элантрисе по меньшей мере пару лет. Дьюл говорил о жизни в Элантрисе, как будто город был его домом десятки лет, и он прекрасно ориентировался в гигантском лабиринте улиц.
Раоден перевел взгляд на площадь, но женщина уже пропала неведомо куда. Она могла оказаться кем угодно: горничной во дворце его отца, или компаньонкой богатой купеческой жены, или просто домохозяйкой. Шаод не обращал внимания на статус жертвы; он забирал всех без разбору. И сейчас женщина исчезла, канула в зияющий колодец под названием Элантрис. И он ничем не мог ей помочь!
– И все из-за одного куска хлеба и горсточки вялых овощей, – пробормотал принц.
– Сейчас кусок хлеба кажется чепухой, но подожди несколько дней. Единственная пища, которая сюда попадает, лежит в корзинах новичков. Подожди немного, сюл. Ты тоже узнаешь голод; и надо быть очень сильным человеком, чтобы противиться его зову.
– Но ты же справляешься.
– Не слишком успешно – и я прожил в Элантрисе только несколько месяцев. Я не в силах предсказать, во что голод превратит меня через год.