Пусть аристократия распродает свои родовые гнезда и вкладывает деньги во что угодно. Эдвард счастлив, что не повесил на себя их налоговые гири, не говоря уже о социальной и экономической ответственности, от которой все они торопятся освободиться. Нет, Эдвард благодарит себя за мудрость, позволившую ему не попасться в эту ловушку. Возможно, некоторые считают его нуворишем или, как однажды назвал его Бартон Лейтон, состоятельным выскочкой. Дело не в этом. Владеет он старинным поместьем или нет, люди из светского общества все равно будут высокомерно морщить на него свои аристократические носы. Но в отличие от Бартона, постоянно стенающего о расходах, которые приходится нести, чтобы удержать его Мейфилд-Мэнор от обрушения, Брук-Энд требует минимум ухода, зато достаточно просторен, расположен в прекрасном месте и имеет современные удобства. И потом, Элинор, вышедшая из куда более высокого социального слоя, нежели Эдвард, вполне удовлетворена их домом. Во всяком случае, он не слышал от нее ни одной жалобы.
– Добрый вечер, сэр, – здоровается с ним у входа горничная Элис.
– И вам, Элис, добрый вечер, – отвечает он, заметив, что ее круглое веснушчатое лицо раскраснелось от волнения.
– Сегодня миссис Хэмилтон ездила на станцию встречать мисс Кармайкл! – выпаливает горничная. – Как здорово, что она вернулась! Уже успела рассказать нам о своем путешествии по Италии. Я заслушалась. А по-французски она говорит как настоящая француженка.
– В самом деле? И что же она вам говорила?
– Понятия не имею. Она вполне могла сказать, что я английская королева. Но звучало так красиво. Просто музыка.
– Так-так, – снисходительно улыбается Эдвард. – А где наши дамы сейчас?
– Наверное, переодеваются к обеду. Его подадут через пятнадцать минут.
– Превосходно. Мне как раз хватит времени умыться и переодеться.
Поднимаясь по лестнице, он замечает, насколько пуст дом без собаки. Без собаки в доме нет уюта. После кончины Пэтча прошло больше месяца. Надо поискать замену.
– Дорогой!
Вот и она, стоящая с простертыми руками на площадке. Элинор. Его прекрасная жена.
Эдвард пробегает оставшиеся ступеньки, подхватывает жену и заключает в объятия.
– Как же я по тебе соскучился! – говорит он, вдыхая аромат ландышей, исходящий от Элинор.
Он поднимает ее и начинает кружить, отчего она вскрикивает и хихикает: