– Ох, Роуз! До чего же я рада тебя видеть! Даже не слышала, как подошел поезд!
– И я рада, моя дражайшая Элинор. А как там моя любимая племяшка? – Роуз нежно щиплет щеки Мейбл, и девочка застенчиво прячет голову в подол материнского платья. – Как же ты выросла! – Роуз поворачивается к Теду, продолжающему собирать рассыпавшиеся письма. – Что у вас случилось? Вам помочь?
– Благодарю вас, все в порядке. – Он склоняется над почтовой сумкой. – Пострадал от собственной оплошности. Рад вашему возвращению, мисс Кармайкл. Сколько же вы отсутствовали?
– Целых девять месяцев! – со смехом отвечает она. – Можете поверить?
– Добро пожаловать в родные края, – говорит Тед, собирая последние письма. – Ладно, двинусь дальше.
– Да. Тед, спасибо за помощь.
– Надеюсь, с ней все в порядке, – еще раз произносит почтальон и озабоченно косится на Мейбл. – Прекрасного дня вам обеим.
– Счастливо, Тед!
Он перекидывает длинную ногу через велосипедную раму, сгибает колени, чтобы не задеть выпирающую сумку с почтой, и уезжает.
Элинор отстраняется, разглядывая сестру.
– Как ты замечательно выглядишь! – с улыбкой говорит она.
Роуз пополнела. Она буквально пышет здоровьем. Ее голубые глаза лучатся, на щеках румянец. Эдвард без труда найдет ей подобающего мужа.
Элинор наклоняется за чемоданом, оставленным сестрой.
– Забирайся в двуколку, и едем домой. Полагаю, миссис Беллами уже приготовила нам торт «Виктория» с начинкой из клубничного джема. Как ты любишь, Мейбл. И Роуз тоже.
Малышка облизывает губы и чешет живот.
– Вкуснятина, – говорит она. Ее недавняя оторопь прошла столь же быстро, как и появилась. – Я люблю клубничный джем.
Совершенно нормальная детская речь. Никаких запинок. Может, ужасный эпизод ей просто привиделся? Не будь рядом Теда, она бы убедила себя в этом.
– Я тоже люблю клубничное варенье. – Роуз улыбается племяннице. – Видишь? У нас с тобой одинаковые вкусы.
Мейбл вкладывает свои пальчики в обтянутую перчаткой ладонь тетки.
– Как здорово вернуться домой! – восклицает Роуз, усаживаясь в двуколку.
Элинор трогает поводья. Дилли разворачивается и пускается в обратный путь к Брук-Энду. Мейбл усаживается между матерью и теткой.
– После путешествий тебе понадобится заново привыкать к тихой старой Англии, – говорит Элинор.
– Конечно, но я скучала по родным местам. И по тебе, дорогая Элли. Прежде мы если и расставались, то всего на несколько недель. – Она улыбается. – Однако… Париж и в самом деле удивителен. Как щедро было со стороны Эдварда отпустить меня в путешествие!