В горном селении редко бывают гости или прохожие. Так просто не захаживают. Старушка сколько прожила, всего два раза видела чужаков издалека: в её детстве солдат возвращался с долгой службы домой, и дорога его пролегла через эту деревушку. А второй раз она подростком увидала мужчину. Тот крался и перебегал от укрытия к укрытию по самому отшибу деревни. Может быть, это был беглый каторжник. Сейчас сложно сказать, много воды утекло… Но вот встретился старушке и третий захожий чужак.
Дом старушки с начавшимся коситься без мужской хозяйственной руки крыльцом находился не на самом краю села. Но прохожий постучал именно к ней в калитку. Женщина разволновалась от неожиданности, снова тяжело задышала, сердце застучало быстрее птичьего. С трудом она вышла к калитке, задыхаясь, отворила. Перед ней стоял крепкий высокий мужик с густой короткой бородой. Плотный, сбитый. Видно, что сильный, только вот одна штанина шаровар висела так, будто и нет там ноги вовсе, хотя заправлена была в голенище сапога.
– Здравия тебе и благоденствия, мать! – приветствовал мужик старушку. – Извини, что побеспокоил. Не пожалеешь воды дальнему путнику? Долго иду, своя вода закончилась, а родников тут и не знаю в местах незнакомых.
– И тебе… Здравствовать… Путник, – держась за грудь, ответила старушка. Вроде огонь в груди начал затихать, а сердце замедляться. – Не обращай внимания, это сердце шалит. А попить – заходи, во дворе колодец. Только уж, будь мил, сам ведро подними. У меня силы уже не те, сама не всегда справляюсь.
– Благодарствую премного, мать! – бодро сказал мужик и прошёл к колодцу. Одну ногу он ставил нормально, а вторую тащил, оставляя неглубокую колею в земляной пыли.