Шеф еще что-то долго и нудно объясняет, чего и без него понятно, тем более что Штатное расписание в моем ведении. Я без него в курсе, как тяжело вносятся в него изменения, причем самые простые и безобидные. Смотрю на часы, время неумолимо приближается к пяти, а мне надо еще допечатать его тронную речь, а главное, подготовиться к приходу гостей.
– Ладно, Ринат Асхатович, я все поняла и готова исправиться. Давайте разворачивать сверток и попробуем все уместить, – мне безумно стыдно, что начала выеживаться и, честно говоря, я сейчас благодарна шефу, что он достаточно деликатно поставил меня на место. Другой размазал бы тонким слоем по поверхности моего рабочего стола. Да еще ногами потоптался бы.
Следующие несколько минут мы слажено распределяем, точнее, запихиваем наличность в бронированный шкафчик. Пачки банкнот аккуратно занимают практически все пространство сейфа.
– Глянь, можно было бы даже и побольше вложить, – шеф удовлетворенно окидывает взглядом результат нашей совместной деятельности. – Кто знает об этом сейфе?
– Не знаю, но думаю, что все. Люди же видят, куда я убираю их трудовые книжки. Мне даже никогда не приходило в голову скрывать его наличие и местоположение.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Кто имеет доступ к нему?
– У меня есть единственный ключ. Когда устраивалась на работу, он уже был один. Мне сказали, что второй экземпляр давно утерян.
– Это плохо. Вдруг, он у кого-то на руках.
– Ну не знаю, за четыре года ни у кого не засветился.
– Ладно, кто имеет доступ в твой кабинет?
– Один ключ у меня, другой у Вероники, третий у Веры Викторовны, уборщицы.
– Тань, сходи забери у Веры Викторовны ее ключ, а я заберу у Вероники.
– А как мне объяснить уборщице, с чего это я вдруг забираю у нее ключ?
– Ну придумай, что-нибудь! – Абубякиров недоуменно пожимает плечами, – скажи, что где-то посеяла свой. Завтра вернешь, скажешь, что нашла, за стол упал. Проблем-то.
Действительно. Вот уж если я не умею врать, то и придумать-то ничего не могу.
– Какая у тебя ручка красивая. Добротная, – шеф берет со стола незамеченную мной ручку Ильи.
– Это не моя, это Лагин забыл. Надо будет ему позвонить, что не волновался, у него бзик на канцелярию. Обожает красивые ручки, карандаши, ластики…
– Скользкий тип, – неприязненно произносит Ринат Асхатович, открывая дверь.