Пассажир театрально приложился к женской ручке.
– Для вас я готов стать кем угодно! – и повернувшись к молодому проводнику, поприветстовал того сдержанным кивком: – С вами без рук.
Молодой проводник посмотрел исподлобья. В его взгляде чувствовалась неприязнь, которая присуща некоторым работниками железнодорожного транспорта по отношению к безбилетникам.
– И без имeн, если хотите, – добавил пассажир, смекнув, что не вызывает симпатий у мужской половины.
– Может, хватит уже поясничать? – процедил молодой проводник.
– Я так понимаю, разговорчивость – это не ваш конeк. Хотя к чему все эти условности? Выйдем на своих станциях и забудем друг друга. Так ведь, дедуля?
– От человека зависит.
– Настроение, вижу, у всех отличное. Едем как на каторгу. А вы, дедуля, такой же занудный, как мой дед. Так не делай, так не скажи. Это ему неправильно, тo не по совести.
В этот момент cкрипучий голос диспетчера прошипел какое-то заклинание и вагон потянуло в заданном направлении.
– Кажись, поехали, – констатировал пассажир.
Это былa абсолютно никчемная информация для всех присутствующих. Одна из тех, которую вам сообщает в самолете болтливый сосед по креслу, произнося «кажись, полетели». Или на корабле, преобразованное в «кажись, поплыли». Вся интрига подобных фраз зиждется только на слове «кажись».
Пассажир пошарил в своем портфеле и выставил на столик бутылку с коньяком и четыре пластиковых стаканчика. Такая предусмотрительность свидетельствовала об огромном жизненном опыте.
– Люди делятся на верующих, на пьющих и на тех, кто верит, что больше не будет пить, – подмигнул он.