– Эх, Екатерина! Дождешься ты того, кто скрутит тебя в бараний рог, сама за ним в загс побежишь, как собачонка, боясь, чтобы он вдруг не спрыгнул, ну а уж, как жить с таким мужественным он тебе потом покажет, – пугала ее пожилая дама – сотрудница научной группы, в которую Катя попала после окончания университета.
Но пока в бараний рог ее скрутила болезнь, которую Катя привезла из Казахстана, куда ее вместе с двумя сотрудниками лаборатории отправили в командировку на тамошний металлургический завод. В это время центр казахской металлургии Темиртау выглядел весьма прозаически и больше напоминал рабочий поселок, чем город, но это факт еще можно было простить, их делегация тоже была не из столицы, а из украинской металлургической провинции, но вот начавшееся в апреле таяние огромных казахских сугробов, закончилось для Кати весьма плачевно. Болезнь тогда навалилась на неё в одночасье и свалила с огромной температурой на гостиничную койку с проваленной сеткой и кочковатым матрасом. Врачи скорой помощи, которую вызвали её коллеги, тут же поставили диагноз ― фолликулярная ангина. В первый день болезни Катя была постоянно в забытьи, выходя из которого на короткое время, видела перед собой бородатое лицо и очки своего бывшего однокашника, а ныне сотрудника Володи, который, пытаясь рассмешить её, говорил:
– Ну, я смотрю, Катюха, тебе совсем хреново. Может тебя пристрелить, чтобы не мучилась?
Кроме Володи был в их команде пожилой, как они тогда считали, сорокапятилетний инженер Холодов, саркастичный мужчина с вислым носом. Он тоже иногда заходил и спрашивал:
– Ну, что делать будем? Завтра лететь, а её развезло.
Лететь надо было далеко, практически через всю страну из Казахстана через Москву на Украину. Поэтому, что делать с разболевшейся Катей, было непонятно, однако аспирин, прописанный Кате врачами, к следующему утру сбил температуру, которая упала почти до нормальной. Закутав Катю во все имеющиеся в наличии теплые вещи, мужчины потащили её в аэропорт. Как долетели домой, Катя помнила смутно. В памяти остался только перегруженный аэропорт Внуково, где не было места присесть, и ей три часа до их самолета пришлось сидеть на дорожной сумке, брошенной прямо на каменный пол. Однако дома ей с трудом дали больничный, так как температуры уже не было, а на слабость, которая буквально валила с ног, никто внимания не обратил. Хорошо, что доктор, бестолковая болтушка Лидия Алексеевна, которая лечила всю семью по праву участкового терапевта, сжалилась и оставила её дома на неделю. Неделя прошла просто сказочно за книжками, которые Катя читала запоем, и в разговорах с приехавшей на майские праздники сестрой и зятем, симпатичным и умным парнем из Питера, но вот проснувшись утром первого мая, Катя поняла, что не может подняться на ноги. Откинув одеяло, она ахнула, под каждым из колен красовались огромные красные шишки, которые было не прикрыть ладонью. В соседнюю больницу зять нес её на руках. Строгая врачиха – мать одной из подруг сестры, дежурившая в это время, поставила диагноз «узловатая эритема» ― последствие перенесенной фолликулярной ангины, и назначила в качестве лечения аспирин по одному грамму в день. Через несколько дней шишки на ногах стали только больше, и к боли в ногах добавилась резкая боль в желудке, от которой не было спасения. Аспирин отменили, посчитав, что он спровоцировал гастрит, и назначили антибиотики. Катины мучения проходили на глазах у соседок по палате, и в первые дни болезни она не раз слышала, как женщины сокрушенно говорили: