Когда маленькой Оксанке исполнилось полтора года, Марина, не без помощи родителей, смогла заочно окончить училище и устроилась работать в продуктовый магазин, а Алик продолжал болтаться без дела, отнекиваясь от навязчивых предложений родственников взяться за ум. Измучившись, Марина выставила некогда блистательного танцора и несостоявшегося мужа вон, как раз в тот момент, когда Оксанка заболела воспалением легких, а молодой папаша не изъявил желания сходить в аптеку за лекарствами.
Покинув дом Петриковых, Алик по-прежнему обременял Марину своим присутствием, всякий раз в пьяном угаре шантажируя то украсть ребенка, то подать в суд, то убить ее и поджечь дом… Вполне возможно, что именно Алик осуществил одну из своих угроз, после того как Марина объявила о разводе. Разумеется, она не видела, как он поджигал, но чувствовала, что готовился к этому. И если в кромешной тьме прошлой ночью ничего не получилось, то только оттого, что накрапывал дождь. Впрочем, он мог под ночным дождем что-то приготовить, облить, а днем оставалось только спичку поднести…
– Отец, это он, – прошептала Марина, – он поджег дом, я уверена.
– Знаю, Мариша, догадался.
– Что теперь? В милицию заявить?
– Не надо никаких заявлений и разбирательств, дочка. Будет проще, если об этом никто не узнает, да и тебе не станет легче, если его посадят. Он все-таки отец твоего ребенка.
– Простить человека, который оставил нас без крыши над головой?
– Теперь, когда знаешь, что это его рук дело, главный козырь у тебя: при каждом его приближении, при малейшей угрозе говоришь, что заявишь в милицию и посадишь в тюрьму. Он трус, побоится, теперь он для нас не опасен… А с жильем решим что-нибудь…
– Папка, я тебя так люблю! – Марина обняла отца, облегченно вздохнув.
Соседи, близко к сердцу приняв беду, то и дело подходили к скамейке, на которой расположились погорельцы, жертвуя кто деньги, кто куртку, подушку или одеяло. Вскоре собрался приличного размера баул, завязанный из потрепанного верблюжьего одеяла. И все же надо было срочно какую-то одежонку купить дочери, которая находилась в детском саду и не знала, что произошло. Хорошо, что на дворе лето и до наступления холодов еще есть время справиться с бедой.
Подруга юности Евдокии Петровны – тетка Клавдия – неожиданно предложила кров в своем маленьком доме.