Демиан и еще один солдат запрыгнули на телегу, отстегнули цепь от металлического кольца, прикрепленного к полу, и подняли Лисандра на ноги.
– Давай поскорее отделаемся от этого, – сказал Демиан с заметным раздражением.
Второй солдат, на пару лет его старше, с угловатым лицом и рыжими волосами, широко ухмыльнулся и крепко вцепился в плечо Лисандра.
– Сегодня вечером ты даешь большое представление, принцесса. Ты рад?
– Принцесса? – переспросил Демиан. – Ты серьезно, Эгин? Для тебя это все какая-то шутка?
Эгин рассмеялся жутким смехом.
– А для тебя нет? Это ведь самая грандиозная шутка всех времен.
Они стянули Лисандра с телеги, Эгин постучал по ней и кивнул кучеру.
– Убери эту штуковину с дороги.
– Каков ваш план? – поинтересовался Лисандр. Он спрашивал себя, как этому сборищу неотесанных юнцов удастся удерживать маров, пока не придет настоящая армия.
Ухмылка Эгина стала еще шире.
– Ты бы очень хотел знать, не правда ли?
– Хватит дурачиться, – вмешался командир. – Мы пришли сюда защищать нашу родину. Если вы больше ни для чего не годны, будьте, по крайней мере, хорошим пушечным мясом и ведите себя хотя бы раз в своей жалкой жизни как настоящие солдаты.
– Да, сэр, – сказал Демиан.
Эгин лишь закатил глаза и тихо заворчал:
– Есть, старый пердун.
– Что ты сказал? – спросил командир.
– Есть! – ответил Эгин и встал по стойке «смирно».
Командир посмотрел на него скептически, но продолжать не стал.
– Отведите его к колодцу. И, Эгин, позаботься о том, чтобы цепь не слетела. Никто не хочет прочесывать лес в темноте, если принцу удастся освободиться и вновь сбежать, как трусливая курица.
– Вы ничего не знаете! – сказал Лисандр мужчине. Если бы на них напали мары, не он первым бросился бы бежать.
Демиан и Эгин грубо схватили его и потащили к колодцу посреди деревни. Он очень злился на то, что его жизнь закончится вот так. С клеймом труса, отправленным на растерзание монстрам, которые были освобождены при помощи Сумеречного камня. Его жертва Широй не должна быть напрасна! Он взглянул в сторону леса и почувствовал неукротимую тягу оторваться от них и сбежать обратно в Фархир. Будучи так близок к границе, он не мог избавиться от ощущения, что Шира все еще жива. Что, если это действительно так? Что, если он ее не убил и Атура поймал ее? Он практически чувствовал ее близость. Словно та часть его души, которую она у него отняла, звала его.