Остальные тоже не спали. Тяжело раненный солдат тихо стонал и извивался от боли. Хотя бы это не позволяло товарищам сомкнуть глаза. Эгин оказался медиком отряда. Он заботился об этом мужчине и, казалось, не оценивал его шансы выжить слишком высоко.
Как только до них донесся крик где-то вдалеке, Эдем тут же вскочил. Лисандр схватил меч и начал оглядываться.
– Из соседней деревни? – спросил Демиан.
Эдем кивнул с каменным выражением лица и сел обратно на свое место.
Вновь раздались крики.
– Мы должны что-то сделать, – сказал Лисандр. Он был изнурен, и его одолевала боль, но всяко лучше, чем позволить марам безнаказанно убивать.
– Мы ничего не будем делать, – возразил Эдем. – Мы не можем ничего сделать. Большая удача, что мы вообще еще живы. Кому мы сможем помочь?
Лисандр обессиленно покачал головой. Сидеть без дела ощущалось неправильным.
– А если мы спасем хотя бы одного…
– Павший в немилость принц хочет рассказать мне что-то о геройстве? – спросил Эдем.
Лисандр промолчал. Он уставился на пламя, и от чувства вины у него защемило в груди. Он не был предателем короля и родины, не заманивал маров через границу и не хотел этой войны. Но он нес на своих плечах часть ответственности за произошедшее. Все-таки именно от него Атура узнал, где спрятан Сумеречный камень. Даже если он рассказал ему об этом весьма не добровольно.
Вдали все еще слышались крики, и нутро Лисандра требовало вскочить и броситься в еще одну битву. Но в его состоянии он не прожил бы и трех минут. И все-таки. Когда он уже не видел способа вернуться в Фархир и задержать Атуру, он хотел хотя бы продолжить сражаться. Он хотел защитить свою страну и потопить свои воспоминания в крови.
– Ты голоден? – спросил кто-то и протянул ему кусок запачканного хлеба.
Лисандр поморщился, из-за чего Эгин начал настолько сильно смеяться, что Эдем вынужден был присмирить его взглядом.
– Господин Принц привык к условиям получше, чем твой грязный хлеб, Касса.
Однако Лисандр был озадачен не из-за хлеба. Они находились на поле боя – нужно брать что дают. Его внимание привлекла рука, державшая хлеб. Он поднял глаза и увидел перед собой женское лицо.
– Ты?..
– Что я? – ехидно ответила она.
Из-за грязи, которая была не только на хлебе и под ногтями, но и покрывала все ее лицо, он не заметил, что перед ним сидела молодая девушка. Ее волосы цвета соломы заправлены назад, а голубые глаза сильно выделялись. Они светились даже во тьме ночи.