Как-то незаметно наступила глубокая ночь, и надо было возвращаться. Путь домой был мучительным, поскольку девушка настолько ослабла, что прямо стоять-то не могла, не то, что подняться по крутому склону. Я её тащил за руку, толкал в зад, она бесконечное количество раз срывалась и катилась вниз, увлекая за собой меня, песок и камни. В общем, так мы кувыркались долго, но, в конце концов, стихию я победил, и мы выбрались к бараку, грязнущие и очень утомленные. Там уже, практически, на грани истерики металось руководство отряда в поисках пропавших нас и, похоже, готовилось вызывать на помощь собак с милиционерами, вертолеты и егерей. Нам посулили бериевские репрессии и пинками разогнали по комнатам.
Наутро я был позорно разжалован из бригадиров, с меня сорвали погоны перед строем, и я вместе со всеми отправился в поле вытягивать коряги из болота – наш отряд работал на мелиорации. Девушка-повар пришла в себя на вторые сутки и приступила к своим прямым и косвенным обязанностям. К слову, её все-таки отправили домой досрочно, уж больно она разлагающе действовала на личный состав.
А вот Лёха, например, привез с собой магнитофон со всякими модными записями (как я понял потом, он всегда возил с собой набор – магнитофон плюс гитара, куда бы не ехал – в походы, в дома отдыха, и даже вроде бы в командировки) и устраивал нам дискотеки в так называемом «баре», позже в оформлении которого поучаствовал и я, мы обустроили его в стиле салуна времён дикого запада. Тогда же мы приноровились играть в две гитары и подготовили программу к конкурсу политической песни для слёта стройотрядов, который планировался в Ухте, но туда мне пришлось ехать с другими людьми, Лёху забрали на «шабашку», видимо, как вызывающего доверие и во всех отношениях положительного бойца. Хотя, потом и к нему у руководства отряда возникали вопросы по поводу употребления веселящих жидкостей. Не буду спорить, досуг там был весьма прост, если не сказать, примитивен, но нас он вполне устраивал.
Вернувшись, на заработанные в стройотряде деньги я купил стереопроигрыватель «Мелодия-103» и активно занялся обменом и перепродажей вражеских грампластинок. Помнит ли кто-нибудь, что это было достаточно дорогое и рискованное, но очень увлекательное занятие?
Если кратко, дело обстояло так. Диски стоили от 30 до 100 рублей, и всегда существовала вероятность того, что тебя в лучшем случае надуют (хорошо известная хохма, как переклеивали «яблоки» и упаковывали в фирменные конверты пластинки с речами Брежнева, с подобным, врать не буду, не сталкивался, чаще тогда мутили с местом производства и состоянием винила), а в худшем – заберут в милицию, или банально ограбит шпана.