– Битва будет в пустыне Невада, нам будут помогать отборные военные с роботами, а еще у нас будет секретное оружие, мексиканские колдуны, которые поднимают песчаные бури в песке наши шансы сравняются, – продолжал брызгать слюной старый параноик.
У Гаргоны везде были свои преданные люди, хотя ее прадед давно покинул этот мир, с ней считались и уважали. Полученная информация ее встревожила, поэтому набирая номер мобильного Нарады, дрожал не только ее голос, но и руки.
– Вы скоро получите нехорошие вести, самые плохие из которых это о колдунах вызывающих бури и замаскированных нейтронных ловушках.
– Спасибо, – он хотел сказать милая, но знал, что этого делать не стоит, так как любой звонок на земле, производимый с мобильного телефона продолжительностью более десяти секунд, автоматически записывался многими спецслужбами людей и вампиров, затем каждое отдельное слово расшифровывалось. А на такие слова как героин, бомба, взрыв, записывающая аппаратура срабатывала автоматически и затем начиналась охота и поиск тех, кто об этом говорил по соткам. Поэтому о слове бомба, не сказанном Горгоной, он догадался сразу и еще раз изумился ее уму и мудрости. Мысленно послав ей поцелуй, он пошел в комнату отца.
– Все гениальное просто, – улыбался Константин, – у них колдуны, а у нас неожиданный торнадо, который принесет столько воды, что ловушки и роботы выйдут из строя. Сенедригону надо сказать спасибо, что он позабыл про последний потоп, который спас от вампиров людей.
– Хорошо, – выслушав Константина, вступил в разговор Нарада, – давайте мысленно переварим все факты, все плюсы и минусы, а затем искупаемся в Дживе, в разумной оболочке земли, которая закрыта от вампиров и раскрыта для нас.
Они стояли друг перед другом, сто тысяч Вампиров и людей индиго и только небольшая полоса песка разделяла их. Вечерело и закат походил на кровь, Хуан-Сальватору почему-то вспомнилась его юность, его первая встреча с Северой и строки его любимого стихотворения: Когда я думаю о множестве вселенных, как много было их, как много будет вновь, земля мне кажется тюрьмой бесчетных пленных, где свет закатности есть жертвенная кровь, – он улыбнулся.
Улыбался и Сенедригон, он смотрел на небо, зная, что темнота увеличит силы вампиров, и он тоже вспомнил и читал вслух стих, который Хуан-Сальватор читал про себя, правда, сейчас он не брызгал слюной, а глотал ее в предчувствии крови. Глупец, он даже не догадывался о том, что темнота увеличивает силу урагана.