Речь Агриса постепенно выправлялась, он все больше начинал говорить, как обычный человек. Чудеса!
– Экспериментаторы хреновы… – сказал Макс.
– Ты лучше скажи, мил-человек, как языку обучился?
– Я слушал вашу речь, мысли и делал ментальную проекцию на себя. С активизацией интенсивного запоминания. Быстро это делать нельзя – сильный всплеск энергии был бы заметен наблюдателям, приходится делать очень тонкие, нестабильные каналы перехода информации. С другой стороны, слишком разные наши миры. Чтобы понимать речь, нужно понимать значения отдельных слов, их взаимосвязи. Нужно знать другой мир, его историю, правила. С этим самые большие проблемы. Например, автомат Калашникова. Макс сейчас очень сильно хочет получить этот, как я понял, механизм для убийства врагов. Как он убивает – мне совершенно непонятно. Я не могу даже представить себе механизм, который безо всякой магии ранит и убивает множество врагов на огромном расстоянии. Такого не бывает. Но Макс держал его в руках и даже пользовался им. Правда, не убивая никого.
– Дружище, ты с этим делом завязывай. Ветал, ты понял – он мысли наши читает!
– Агрис, за такие вещи в приличной компании принято получать по морде. И вообще за последнее несколько минут это уже второй раз, когда мне хочется тебя ударить палкой по голове. Ты понимаешь, что никакими доводами о «помощи» в этом большом и сложном мире ты уже не отделаешься?
– А я здесь при чем? – Агрис на самом деле удивился. – Я мало знаком с ментальной магией. Даже обычного, ничем не защищенного человека без специальных артефактов не могу «открыть». Не моя специализация. Вы сами виноваты – держите себя открытыми для всех, будто не знаете, чем грозит это… опа, а теперь закрылись!! Что случилось?
– Да ничего не случилось… Сейчас посмотрим.
Ветал медленно обошел Агриса и с силой ударил его в плечо. Не ожидающий такой подлянки, тот не устоял на ногах и оказался на земле.
– Что за фигня, Ветал?
– Это была проверка. По всему видно, что теперь наши мысли ты уже не читаешь. Иначе хоть как-то, да среагировал бы. Извини, дружище, на войне как на войне.
– Но я же сказал до этого, что вы закрылись. Правда, непонятно – как…
– А раньше ты хотел нас под нож пустить. И вообще есть такой принцип – доверяй, но проверяй.
– Хороший принцип.
– Это хорошо, что ты понимаешь.