По его словам, последовательно отстаивая таким образом законное человеческое право на собственную инакость и отсутствие формальной принадлежности к любой из возможных отечественных писательских организаций…
Да, без Риммы Фёдоровны Казаковой, ушедшей в мир иной 19 мая 2008 года, многие вещи оказались невозможными.
А пока, за пару дней до того Нового года, сидел я на светлой просторной кухне у Риммы Фёдоровны дома.
Где она принимала каждого пожаловавшего к ней в гости.
Даже телевизионщиков с камерами…
И – потому что в комнате у Риммы Фёдоровны весь пол был устлан бумажными листочками формата А4 (в другой, «холопской», жил бард Геннадий Норд), и – потому, что так уж у нас в России принято.
Ещё со времён Союза…
Я дежурно заскочил к Р. Ф. (Российская Федерация – так мы её про себя порой величали) подписать документы по Фестивалю детской литературы имени Корнея Чуковского.
А заодно поздравить с наступающим 2008 годом.
Годом крысы.
Подписал, поздравил, подарил сувенирчик.
Р. Ф. моментально сходила в свою комнату, чтобы вынести мне оттуда крохотную подарочную пластмассовую крыску…
И тут возник у нас разговор о крысах.
Тем более что, когда я шёл к Р. Ф, одна из них по-кошачьи перебежала мне дорогу.
Рядом с метро «Белорусская»…
– А я никогда крыс не видела! – сказала вдруг Р. Ф.
– Живых? За всю жизнь? – удивился я.
– Да! Никогда! – подтвердила Рифма Фёдоровна…
«Это было действительно удивительно!» – в рифму подумалось и мне – человек объездил не только весь Советский Союз, но весь мир, а живой крысы так ни разу и не увидел.
Я же их встречаю, что в Москве, что под Москвой (не исключая – метро) довольно регулярно…
Наступил Год крысы.
А вскоре Р. Ф. умерла.
Скоропостижно скончавшись в день рождения Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина и директора первого этапа Фестиваля Чуковского С. Н. Катасонова.
После ножного массажа…
Про крохотную пластмассовую крыску я умудрился позабыть.
И вспомнил о ней при вторичном тактильном контакте.
Когда Года крысы и след простыл…
Она сама вывалилась мне в руки.
Из той же сумки, куда я сунул её ещё на Римминой кухне.
Больше всего меня поразило то, что за время неподвижного лежания неживая крыска напрочь лишилась одной пластмассовой лапки…
А за три недели до своей кончины Р. Ф. успела меня наградить.
Премией «Венец» Союза писателей Москвы.