Лина достала из сумочки и помахала перед длинным носом Камински, яркими буклетами:
– Я купила нам путешествие! Вылет завтра! Бархатный сезон в Абхазии. Три ночи в отеле на берегу моря. Как тебе?
Герхардт побледнел и сказал, что это, конечно, прекрасно, но придётся отложить.
– Почему?
– У меня срочная командировка.
– М-м-м, – Лина подняла брови и поправила светлые волосы. – У иллюстраторов бывают командировки? А куда, если не секрет?
– Карелия, – упавшим голосом сообщил Камински. – Надо вылететь завтра.
– Ну, – она задумалась. – Хорошо. Я никогда не была в Карелии. Там вроде красиво.
– Я должен ехать один.
– Почему? – насторожилась девушка.
– Будет много работы, – Герхардт почувствовал, что медленно краснеет и это выглядит, как вранье. И краснел от этого ещё больше.
– А может, ты просто передумал? – серые глаза Лины хищно сощурились. – Может, решил, что не хочешь никакой свадьбы и врёшь мне про какую-то командировку?!
И тогда Герхард решился на очередной отчаянный шаг – сел и рассказал избраннице о тайне рода Камински. Но Лина, не поверила. Она категорически отказалась понимать про Дар рода Камински и когда Герхард в ответ на порванный посадочный талон, показал, что же за необходимость гонит его в Карелию…
Бедняжка сбежала в ужасе и, по словам бабушки, клану Камински пришлось, как следует с ней поработать, что бы девица не разнесла хранимую сотни лет в тайне историю, по грязным ток-шоу.
В конце концов, дядя Эсмералд тоже был холостяком, рассуждал Герхард. Возможно, его жизнь не была достаточно полной без семьи и возможности продолжения рода, но в целом, он совершил много славных дел.
Пиаф рвала сердце погружая в глубокую грусть, которой Камински сейчас предаваться не хотел. Впереди перелёт и сложное дело. Лучше настроиться на него. А сожалеть о своей одинокой жизни он будет когда вернётся. Для этого идеально подходит вечер пятницы. Особенно, если купить вина и посмотреть фильм в духе "Английский пациент".
Герхардт выключил музыку, и достал наушник, но его сразу же, будто внезапный удар под дых, придавило к сиденью русским шансоном:
"Не гони ты меня, я прошу тебя вновь: не гони,
Я не тот, за кого постоянно меня принимала"
Камински вернул наушник в ухо и включил нейтрального Тома Йорка.
Мелодия, тягучая и медленная, идеально подходящая серому позднему утру, успокоила, но не тянула с собой, звуча просто фоном.