– Извиняйте, – придумал как употребить свой плохой немецкий Фима, – мы хотел жить некоторый время в Карлсруэ. Наши друг хотеть помочь находить квартира в Карлсруэ.
– (нем.) Это исключено, – отрывисто сообщила фрау Хильд, так что Фима, не поняв слов, понял, что ему отказано. – Машина для вас будет здесь через час.
– (плохой нем.) Извиняйте, но в столовой мы встретил два женщин из Украина. Они здесь жил неделю.
– (нем.) Ах, так! Тогда они поедут с вами. У вас есть предпочтения, в какое место вы бы хотели поехать в хайм?
– Если мы обязательно ехать, тогда, пожалуйста, в Хайдельберг. Там жить наши родственник.
– (нем.) Ага, родственник в Хайдельберге…
Начальница подошла к карте, прижала большой палец к кружочку «Карлсруэ», а указательный – к кружочку севернее, Фима разглядел, что к Хайдельбергу. Потом как циркулем провела указательный по окружности вокруг точки Карлсруэ и почти на противоположном конце диаметра описанной дуги, с выражением удовлетворения на лице, уперлась в еще один кружок.
– (нем.) Здесь мы хайм закрываем, – пробормотала она себе под нос. Потом с сожалением отвела указательный палец немного назад.
– (нем.) Вы поедете сюда.
++
Через полтора часа микроавтобус, в котором ехали довольная Маша с ошарашенными родителями и, напротив них, Роза и Жанна, выехал на автобан.
– Ну шо, Фимочка, – презрительно морща нос сказала Роза, – спортил нам жизнь? Нам еще недилю надо было в лагере пожить, квартиры посмотреть. Как говорят, не делай людЯм добро, не будешь йисты дермо.
– Ну, мама! Причем тут Фима? – заступилась за него Жанна.
– Причем? Был бы ни при чем, не глядел бы щас так внимательно в окошко.
– Ну, простите. Я же не знал, что на вас ссылаться нельзя, – виновато посмотрел на Розу Фима.
– Простите… Це вже больше по-людски. Э-э-х, – вздохнула Роза и тоже стала смотреть в окно.
Но долго молчать она, видимо, не могла. Поэтому всю дальнейшую дорогу Фима слушал историю выезда Розы и Жанны из Украины в автобусе через границу, про украинскую, польскую и немецкую таможни, про прошлые и будущие планы Розы насчет Жанночки, и голова у него к концу поездки шла кругом. Но прерывать Розу ему было неловко – ведь он и правда поломал этим незлым людям намеченное. Катя историей Розы не интересовалась, иногда подремывала, изредка «играла» с Машей в ее куклы, а в остальное время с удовольствием смотрела в окно на просыпающуюся после зимы природу. Но в какой-то момент, поймав паузу, она обратилась к Розе: